Артезианский ключ

На светлом сне по лунной магистрали
Дыханьем свежести в безветренной ночи
Я улечу подальше от печали.
Запру ее во тьме и выброшу ключи.

Я в зеркала, чтоб прошлое увидеть,
С улыбкой искренней прощальный брошу взгляд,
Мигнувши фарой, дабы не обидеть.
Не белой только - нет теперь пути назад.

Вдавлю педаль времен, как хватит мочи.
Возьму я в руки и рвану на высоте
Штурвал судьбы - пускай другим пророчит!
Вперед и вверх стремглав, в далекий путь к мечте!

Но стрелка...

Темнота вдохновляет творить,
Не вникая в материю смысла,
И молюсь, чтоб не рвалась нить
Из слогов, облаченных в числа,

Чтоб последний трамвай из снов
Разносил по ночным дорогам
Тонкий запах моих духов
И рифмованных строк немного,

Чтобы громко звучал лунный свет,
Собираясь колечками в ноты
Со скрипичным ключом, для всех
Освещая путь к эшафоту.

Чтобы было побольше цветов
Ароматных, поменьше обертки,
И остался один лепесток
Для чужого больного ребенка.

Чтоб свет в окнах...

Надломленный, хрустящий сук дороги.
Седеют облака в морском разливе неба.
Тряпичный ветер раздувает кровь полей.
Рассвет свирелью падает под ноги.
Рассвет дымит румяной коркой хлеба,
Ключей огранкой режет швы ночей.

Жужжит пчела, цикада точит воздух,
Дорога водит за нос мудрецов,
Дорога верит, только поту с пылью.
Рассвет сплетает мне пшеничный посох,
Ромашковым настоем с багрецом
Пьянит и жмет к земле, чтоб взмыть под синий
Ковер, в небесный взгляд,
В приток Востока.

Потеряла, вобщем, стыд...
Безвозвратно, видно, в вечно...
Ну и ладно! В этот миг
С духом легче, став беспечной,
К Вдохновению идти
Мне с повинной головою--
Ты, Веление, прости,
Не совсем честна с тобою.
Сколь не спела я души
Откровений, не сказала,
Одиночество тиши
За стыдом ума скрывала.
И рекой вдруг прорвалась,
Затопила все плотины....
Ты, Веление, скажи--
Для чего клин журавлиный?
Если в сердце всё в моём--
Круговерть земной природы,
Так на что мне окоём--
Грани внутренней...

Твоих желаний, сладкий зной,
Мешает мыслям воплотиться,
В своих желаньях, ты герой,
Но не мешало б потрудиться.

Ведь без труда и без терпенья,
Гроша не стоят твои мненья,
Они пусты как то пространство,
Что над землёю возлежит.

В твоем труде, - твое богатство,
Мечта, к шкатулке с Целью, - ключ.
Открой её и иди к цели,
Ты только Так станешь могуч.

Ты на память мне походку, нет, не дари,
И тебя не провожают, пусть, фонари,
Тонким снегом теплый след не запорошит,
И во тьме стоять не буду я как пришит,
И делить не станут пальцы связку ключей,
Твой подъезд тебя в себя не впустит ничьей.

Я сглотну слюну обиды, ах, глубоко,
Попытаюсь речь свою слепить из слогов,
И в глазах почти чужих сомненье блеснет,
Но погаснет, охладеет больше чем лед,
Это значит, что тебя растрогать не смог
И пустой, и бестолковый мой монолог.

Мной напрасно...

Сладка отрава одиночества
Я здесь ни с кем, ты отойди!
Но от чего же плакать хочется?
Откуда твердый ком в груди?

Теперь я «эй!», а ты высочество,
Метаморфозы впереди.
Сбываются порой пророчества,
Я крикну: «Править погоди!».

Быть одинокой тебе хочется?
За чем же дело, ключ бери!
Ведь это просто, дверь откроется,
Увидишь склеп, и в нем живи!!!

Неизлечимая доза любви –
ее танец смертелен, как сок горячих ключей,
ее плоть капризна, как осеннее настроение,
ее глаза – северное сияние.

***
Атмосфера огненных шапок холмов
в закатной купели
истлеет окурком ночи,
как и наши слова
о верности снам без любви.

***
Давай останемся снова
в льняных ладонях вешнего сердца.

***
Локоны утра падают на беспробудность
губ, охраняющих руны ночи,
ночи, где все граничит с тобой.

***
По водосточным трубам
спешат дожди,
напомнить...

Укутавшись. Озябшими руками
Ты поднимаешь кверху воротник
И загребая снег слегка ногами,
И голову слегка свою склонив
Ты продолжаешь медленно брести
В кармане теребя ключами,
И ношу свою медленно нести,
Который день и вечер, и ночами....

Все беды земные творятся
Под именем благостных дел,
Где люди уже не стыдятся
Вершить свой земной беспредел,
Убить по чьему-то веленью
Под лозунгом «Родина-мать»,
Страдальческое деленье
Средь братьев планетных создать!
И за «благородное дело»
Упрятать все виды уродств,-
Бесчеловечно умело
Добавить разрух и сиротств…
Для «верного хода» послушно
Служил и Афган, и Гулаг,
И Хиросиму разрушил
Ас-лётчик, наш с вами собрат
По слову и свыше приказу,
Не терпящему критицизм…
Давалась...