Апельсины

Позвольте, угадаю я Ваш цвет,
Что тайну имени всегда хранит незримо,
И от него струится легкий свет,
Пронизывая все неуловимо!

И этот свет не тот, что обжигает,
И не такой. что душу леденит,
Но он везде и всюду проникает
И, как весною, сердце бередит!

Весь спектр красок спрятан в этом свете-
Его по полкам только разложи,-
Весны и лета есть в нем разноцветье,
И осени такой, что цвета ржи.

В оранжевой палитре предзаката
Особой яркостью пронзает солнца луч,
То спрячется, то...

За окошком поёт клавесином
русская вьюга на снежном балу.

Бом-м-м! - и пахнет хвоя апельсином.
Бом-м-м! – и ёлочка в красном углу.
Бом-м-м! - и пробка летит мимо люстры,
там оставляя ещё один след.
Бом-м-м! – шампанское пенится шустро,
на заливное и рыбный рулет.
Бом-м-м! – фужерами весело двинут,
катится праздник на свой апогей.
Бом-м-м! – в опасной близи к серпантину
росчерки ярких бенгальских огней.
Бом-м-м! – и люди прильнули к экрану –
сам президент поздравляет народ.
Бом...

Коля, Оля, жёлтый бантик
Первый класс, волненье мам
Коля был тогда романтик
И читал лишь по складам
Оля палочки с наклоном
На линеечки низала
Так тетрадь чистописанья
Жизнь по строчке заполняла

От кожурки апельсинной
Из далёкого Марокко
Плыл налёт непостижимый
Африканского барокко
Переменка, людный остров
Суета как на вокзале
Робкий взгляд любви апостроф
Жёлтый бантик в шумной сваре

Как срываются со склонов
Смертоносные лавины
Как взрываются бутоны
Так любовь непостижима...

Горят зелёные закаты.
Течёт лиловая вода.
И ярко-красные стрекозы.
И три луны – вот это да!

А мы идём по жёлтой травке.
По небу слоники летят.
И, будто зайчики, лошадки
На нас загадочно глядят.

Нам улыбаются цветочки,
Размером с целый медный таз.
И угощает лимонадом
Инопланетный папуас.

Так как же, как сюда попали?
Знать заблудились мы в ночи.
И я ничуть не удивилась,
Что птичка кошкою кричит.

Мы заблудились, заблудились.
Как это здорово, друг мой.
Когда вернулись...

Ох,
Ну какие
Обезьяны
Молодцы!

Людей ведь создали,
Себя не обделили!
И кто противится теорьи - подлецы!
Ведь первый гвоздь во шляпку
Забивала обезьяна!
Без изъяна,
Создавши этот мир!

А кто же создал обезьян?
Неважно это!
Важно, что родилася планета!
И всё по воле этих чешущих умы,
Внимающих природе через сны!

А кто придумал апельсин -
Спросил я как-то!

И тут последовал ответ:
Обезьяна!
И мой тебе, неопытный, совет:
Поверь в Теорию!
...Абсурда и обмана!

Все те...

Пол ложки радости и пять успокоительного, холодным утром, ветер в окна.
И жизнь казалась упоительной, но жизнь до ниточки промокла.
Я ем ваниль, от горечи таблеток, которые назвали люди жизнь.
В кармане мелочь, звяканьем монеток, и голос чей-то, только удержись.
По-вечерам смотрю в чужие окна, пытаясь мысли собственные скрыть,
Сжимая в пальцах, кованные стекла, чтобы хоть как-то это все забыть.
2 ложки грусти, с кислою тоскою, немного пряных мечт и ванилин,
Как быть с самою мне собою? для...

Янтарь душевного комфорта
Блажит осенний клавесин…
Орган съедает меццо форте
С пиано давит апельсин…
Какого ж правильного сорта
Вершит блаженство у мужчин?
Пол Века страстного аккорда
Звучит в созвездии причин!!!

Легко, в рассветные часы
Моё расслабленное тело
Ещё проснуться не успело,
Лениво тянется во сны,

Но ум открыл мне витражи.
Хрусталь водицы освещает,
Улыбку дарит, оживляет.
День начат. Свет небес дрожит...

Смотрю, как занялась заря,
Полоской светлого румянца.
Пленяя цветом померанца *,
Выходит в небо шар огня.

Сорока, на ветвях треща,
Огонь небесный привечает,
А он идёт волной, играет…
И негой полнится Душа!


Померанец * - горький апельсин, вечнозелёное...

Зима, простуда, снег, метель…
Все вдохновенье обесточив,
Старый фонарь окна напротив,
Не светит больше третий день.

Покрыть бы разум коркой льда,
Чтоб мысли злые ускользали,
Взмахнул легонько волосами,
И нет их вовсе, чудеса…

Пусть будет белым все вокруг,
Лишь солнце цвета апельсина,
А на щеках – холодный иней,
И не хватает теплых рук.

И теплых слов, и теплых дел,
Друзей, подруг, здоровых нервов,
А в музыке сердец, наверно,
Нет света – лишь собранье тел.

Но беспокойные...

Всесильный холод, нескончаемость дороги открылись в новом свете янтаря,
Там одиночества глубокие ущелья сверкали бриллиантовой дугой.
Апрель вспорхнул с ладоней растворенных, как мотылек души и чернь угля
В глазах моих налилась апельсином, густым гранатом, сочною лозой.
И жизнь, и смерть, и все, что им созвучно, все обрело подобие огня,
Его зажгла природой пылевидной сквозная рана – холода ожог.
Резина горизонта, ночи глубь, молчанье громкое пустыни, чернь угля –
Слились в один, в один...