Антология среды

Средь лесов густых,
За семью горами,
Средь дубов больших,
Мир Забытых нами.

Там все не такие,
Как все в мире этом.
Они здесь чужие,
Им здесь мало света.

Люди раньше здесь,
Все такими были.
Пока слово честь,
В мире не забыли.

Пока не деньгами,
Счастье измеряли,
Пока ложь словами,
Спрятав, не скрывали.

В мир Забытых нами,
Я уйду в мир мой.
Здесь живут деньгами,
Там живут душой....
Марковцев Ю.

Среди откликов — крепких, путевых…
Среди споров:
так — можно!… нельзя!…

Я встречаю по паре издевок.
Не от спорящих.
От обезьян.


Мой удел: вызывать к жизни — Слово…
Бередить. Удивлять. И спасать.

Бейте-чествуйте мастерового…
Но не пробуйте — здесь же
поссать…


Это ж для стариков и детишек:
чистый дом!! На — потом и сейчас…


Ни шута обезьяны не слышат.
Вон, как прыгают… как верещат…
И кричат тут пискляво и жестко…

Знать, поэзия им (за издев!)
пропорола...

Среди тайги, где человек давно уж не был,
Среди простора красоты
Прекрасный Бог играл на флейте
И сотворял мир по велению души.

Есть то не сказ, а быль святая
И лишь подвластна одному
Кто свет любви в себя впуская
Откроется навстречу дню.

Нюх навострившая волчица
Бежала в сторону воды
Откуда свет небесный лился
И согревал теплом любви...

Улыбка нежная простая
В глазах целой Вселенной свет
И звуки мира издавая
Любовь окутала рассвет.

Небесный Бог играл на флейте
И...

Средь тех,
в ком доверху гуляет мат…
Среди шагающих — по пешкам в ферзи…

Я ВИЖУ ЖЕНЩИНУ. Дитя и Мать.

А не под щуплой юбкою
отверстье.


И я врезаюсь!... в тронутых умом…
Вразбегврезаюсь!… в шарящих глазами…
И я ору им: АНГЕЛ ЗА БОРТОМ!..
Кончай блудить…

На. Нас. Идет. Цунами.


Мы здесь подохнем. Если не она…
И мама, и дитя
в одном
обличье.
Прекрасная и чистая жена.

Мы изменяем ей. За пару спичек.


О, Господи!!.. Льет с неба кипятком!…
Но мы не чуем. За...

Средь праздностей, торжеств и бед,
Сквозь время жизни, миллионы лет,
Что истинно и неизменно день за днём,
В чём смысл жизни, для чего живём.

Ведь всё не вечно, и всему свой срок.
Приходим, чтоб уйти, за жизненный урок,
И счастье временно, и жизнь лишь суета,
Проходит время, и лишь пыль, лишь пустота.

Меняется история, проходят тысячи лет,
И может, кто-то вспомнит, а чаще вовсе нет.
И что же остаётся, в чём смысл бытия,
Кому зачем-то нужно, чтоб жили ты и я?

Во всём...

Среди берёз весенних пляски,
Костры под звёздами горят
И чьи-то очи глянув с лаской
О нежной страсти говорят.

Танцуй, танцуй весёлый пламень,
Зови бродяг из тьмы слепой,
Твоё тепло наутро с нами
Уйдёт цыганскою тропой.

То не мои воспоминанья,
Их нашумел зелёный лес,
Уехал табор звонкой ранью
Растаял где-то в синь небес.

Я в пыл угасший кинул ветки
Так мал огонь, да ничего,
Его судьбой за дымом едким
Раздует ветер кочевой.

И станет вновь метаться пламень,
Собрав бродяг...

Среди миров бесчисленного множества,
Здесь на Земле, стихом я свой создал.
Писал душою как и жил — как сложится,
И всю её, в вязь слов простых отдал.

Мой мир стихов — в нём шторм души неистовой,
Её Любви, в нём солнце дарит свет.
Покой степей родных и зорьки нежность чистая,
Есть боль и гнев, но злобы всё же нет.

В него входя, снимать не надо обуви,
Лишь перед тем, с неё грязь отряхни.
Не примет он, лишь тех, кто душой злобные,
В нём быть не могут, никогда они.

Когда я в мире...

Среди зноя, среди лета,
Смех, конечно, и скандал.
Баба Даша, мама, Света,
Собрались опять на бал.

Средь чужих, не родных мне людей,
На работе весь день провожу я.
Не хочу, но нуждаюсь я в ней,
Себе сам, судьбу выбрал такую.

На неё, обижаться мне грех,
Жив-здоров, сыт-одет, не унижен.
Не высок пусть, но всё же не всех,
Я людей, что вокруг меня, ниже.

От разрухи сбежал, но не смог,
От себя самого, в себе скрыться.
Потерял, свой покой средь дорог,
По ночам, степь родная мне снится.

Снится время другое, мир в нём,
Был спокойнее, проще и тише.
Я в то время, жил тоже трудом...

Среди ангелов черный,
Средь людей, словно снег.
Жить один обреченный,
Целый век.

Не заметен толпою,
И не воин один.
С обретенной любовью,
Господин.

И никто не отнимет,
И никто не узрит.
Как Луна форму примет,
И восходит в зенит.

Да седая равнина ,
Отразит его свет.
С ним уже неделима,
Примет цвет.

И на окна ложиться,
Как вечерний туман.
И любимой приснится,
Самый яркий роман.

А в рассвет испарится,
Перламутра дурман.
И с тобою простится,
Этот яркий обман.

Но...