Антихрист на дворе

Оглушительный ветра плач...
То казнит его север-палач:
Гонит ветер он вдоль узкой улицы,
По пути окуная в лужицы.
По дворам ветер в ужасе мечется.
С воем-стоном вокруг себя вертится
И пытается спрятаться в щели.
И с надеждой стучится в двери .
Дребезжит голос ветра от плача,
Но, опять, отвернулась удача...
И бросается он вверх по стенам,
Прижимаясь к стеклу и антеннам.
Воет ветер, чуть всхлипнул, вздохнул,
Снова воздух всей грудью вдохнул
И помчался назад без оглядки...

Печатью поднебесного пророчества
Гори, моя вечерняя звезда...
Одна сейчас ты в гордом одиночестве
В глухом колодце темного двора...

Не тает до рассвета лед лучей твоих,
Из бездны молча глядя в пустоту,
Разбавив полусветом сумрак снов моих,
Тревожит гулкой ночи немоту...

Увы, ночные рифмы не запомнятся,
Друг друга нам с тобой не обрести.
Мне до тебя сейчас - рукой дотронуться...
Мне до тебя - сто тысяч лет пути...

В который раз несбывшимся пророчеством
Я снова твое имя повторю...

Как мало надо человеку в жизни этой!
Глоток воды,чтоб жажду утолить,
Краюшку хлеба,чтоб голодным не ходить,
И кров над головой зимой и летом.
Кровать с периной - не на полу ж валяться,
Подушка,одеяло,простыня.
Он ЧЕЛОВЕК,а не какая-то свинья,
Что забывает даже умываться.
Поэтому и нужен,как тут быть,
И душ,и ванна,чтобы нежится под вечер,
Халат махровый,тапочки,конечно,
И кто-то близкий,спинку чтоб помыть.
Плита,духовка,микро-волновая печь,
Трёхдверный холодильник с морозилкой...

Страны чудесной царь-отец

Отправил в путь гонцов.

Зовет на службу во дворец

Отборных молодцов.


– Скотину, двор – все оставлять?

Насиженный очаг?

Зачем идти и рисковать?

Себе никто не враг!


Товарищи, всего их пять –

Скупой, Обжора, Друг,

Вояка, Умник – попытать,

Решили счастье вдруг.

Читают во дворце указ

царя. Он очень строг:

«Ждут испытания всех вас

Кто не пройдет – в острог!


Вот первый зал, пройдешь его

С условием одним –

Нельзя в нем...

За моим окном погода
Только хуже год от года.
Летом мухи там и зной,
Гололед,мороз зимой.
Во дворе потоки грязи,
Катаклизмы и миазмы,
Бури,град и ураганы,
Извержения вулканов.
Стоит выйти за порог,
Как на горло давит смог.
. . . . . . . .
Но как прекрасен этот мир,
когда дома есть сортир!

Благодарю тебя судьба
За твой подарок в день рожденья.
Как много лет его ждала!
И вот он здесь, как привидение.

Всё те же руки и глаза,
Всё тот же мне желанный голос.
Всё те же нежные слова,
Лишь сединой подёрнут волос.

Объятья, будь то бы во сне.
Пятнадцать лет, совсем не мало.
И на полу упавший плед.
Комками сбиты покрывала.

…Опять сплошная пустота.
Окно во двор, а там ненастье.
Он вновь ушёл, как и пришёл.
Быть может в этом моё счастье?

Уж не помню, когда это было:
Золотистым казался рассвет,
Утром солнце со мною шутило:
«Подымайся для новых побед!»

И зарядка казалась смешною,
Папа с мамой ласкали с утра,
Окунался я весь с головою
В этот мир под названием игра.

Я не знал, что о жизни страшилки
Про меня и про близких моих,
Что придётся ходить на могилки,
Хоронить мне людей дорогих.

Я не знал, что у жизни, как зверя,
Иногда очень страшный оскал…
До сих пор сам себе я не верю,
Что известным я так и не стал...

Подслеповатый дядя Сом
заплыл в поспевшую малину
И в это время пёсик Том
упал в оранжевую тину.

Понять не может дядя Сом –
какого водоросли вида.
А пёсик Том – на дно винтом
и лаем разгоняет мидий.

Малину стряхивает Сом
и, рот раскрыв, её глотает.
А удивлённый пёсик Том
своим хвостом дно подметает.

Жужжанье слышит дядя Сом –
пчела в малину прилетела.
И возмутился пёсик Том, –
что рак задел клешнёй несмело.

На небо пламенный закат
выносят кони с парусами.
А с ними птиц...

Где тот сказочный, крошечный, солнечный мир?
Знаю точно, что был, но теперь
Затерялся в углах наших старых квартир,
Побежал, и исчез во дворе.

Запустив бумеранг на задуманный час
Мы не знали, что он не вернется.
Бумеранг без возврата - понятно сейчас-
И другого уже не найдется.

В руке его тот самый чемодан,
С которым он ушёл уж надцать лет назад,
Одет он в тот же серый кардиган,
Как, всё же, изменило его время им под стать...

Глубокие морщины взбороздили всё лицо,
И седина отвоевала поле шевелюры.
Наверное, не тронутым осталось лишь кольцо
На пальце безымянном этого, быть может, Юры...

Не изменилось ничего... почти:
И под ногами гальки хруст, разбросанной навеки,
По-прежнему сапожник в мастерской своей стучит,
С окна напротив гомон, но уже без...