Алмаз

Средь лесов и диких гор
Жил когда-то Святогор,
Обладал он дивной силой…

Так о том молва гласила:
“Богатырь и великан;
Дух ему богами дан,
Что гранитны скалы рушит,
Море превращает в сушу,
Солнце может погасить…
Стала мать-земля просить:
- Что наделали, вы, боги?!-
Я его носить не в моге!
На беду мою, на горе –
Эта сила святогорья…
И тогда великий Род
Изготовить велел гроб,
Чтобы в том гробу, отныне,
Дух хранился б, как святыня…”

Эту повесть вы слыхали? –
Ну, тогда пойду...

Жил был на свете один Человек,
И его пол нам не важен
И жил он один в комнатушке своей
Богатством и пищей украшен

Он вешал на стены предметы,
Что радость дарили ему,
Но вешал на стены и те,
Что грусть посылали к нему

Как у всех, у Него были страхи:
Он боялся людей и событий,
Что могут повлечь перемены,
И Он постарался забыть их

Ему рассказали о Боге,
Сказали, что люди – ничто,
Сказали, что нужно молиться,
Чтоб было всё хорошо

И начал Он много молиться,
Просил избежать...

Нет, не верно то сужденье:
Дивной осени пора
Есть прекрасное мгновенье
Вдохновению пера.

Осень дивная! Все ж редко,
Кто тебе в душе не рад,
И листва струится с веток,
Как злаченый звездопад.

Воспевал великий гений
Ту прощальную красу...
Столько пылких вдохновений
Я с тобою не несу.

Остывающие ветры
Свежесть утра холодят,
И дожди сереют, блекнут,
Друг за другом льют подряд,

И сиди два дня хоть кряду,-
Не напишешь пару строк.
Лишь заметишь: листопаду
Тесно в сырости...

Над седым раввином Моня
Голда Меер Буревестник
Черной молнии подобный.
Ссать охота-как из пушки
Будто бочку пива выдул.
Что же делать бедной птице,
В море писать неприлично.
Там и рыбы и медузы,
Ползая по дну морскому,
Ссут и серят где попало.
Долго думал Буревестник,
И решил-лечу на берег
На песочек испражнюся.
Час летит, другой и третий
Не видать родного брега.
Ссать охота-нету мочи,
Мочевой пузырь-скотина
Аш из жопы показался.
Вдруг вдали блеснули скалы,
Словно гранями...

Холодной красотою его ты привлекла,
Конечно, не девица, но очень уж бела,
Метелями кружила, пургою прочь гнала,
И часто уходила в густые облака.

Он отодвинул тучи, не мог он ждать, прости,
С небесной синевою просил твоей любви…
Укрывшись кружевами, ты не сказала, нет…
Мечтою ослеплённый, он слышал, да, в ответ.

В лучах его играли все прелести твои,
Алмазами сияли, с ума его свели…
Он был такой горячий, он Солнечный Король,
Быть не могло иначе, любовь несла лишь боль…

Дыханьем...

Я о себе не думала,
Люблю себя, иль не люблю.
Из тени выйти вздумала,
Открыть дорогу кораблю.
Хотелось быть успешною,
Свежо и весело мечтать.
Красивой быть и мудрою,
Тягу к жизни не терять.
Была любовь мучением,
Но позабыто все давно.
В алмазах небо было,
Глядя в открытое окно.
Жизнь тайн полна не ведаем.
Бог, создал жизнь не нам судить.
Бывает так, что о чуде,
Мы мечтаем временами.
Не замечая, что оно,
Да, под нашими ногами.

« Мадам! Покупайте открытки!
Париж! Девятнадцатый век!
Нет прошлого слаще напитка
И прелести прожитых лет!
Где бродит с мольбертом Писарро
И мрамор ласкает Роден,
Где воздух картин Ренуара
Дрожит и пьянит, как глинтвейн!
Тепло обнаженного тела,
Взлёт духа, изящных манер,
И в небо толпа онемело
На Эйфеля смотрит шедевр.
Азартно сминая газеты,
Берёт экипаж на бега,
Никто ещё цену не знает
Ван Гогу, Гогену, Дега!
Единой мелодией связан
Мир страсти, утрат, авантюр,
Не вдруг...

Все алмазы мира
жемчуг всех морей
принимает лира
в радужный ручей.

И в садах Эдема
среди ярких роз
расцвела Богиня
самых нежных грёз.

Чистотой лазурной
плещется душа,
дарит всех улыбкой
вся её краса.

Кто же та Богиня,
что так хороша?
То Весна графиня
с травами пришла!

За грань сей жизни не возьмёшь с собою
Ничто из тех богатств, что здесь скопил,
И не придёшь к счастливому покою,
Поскольку ведь в Любви-то и не жил.

Ты жизнь потратил, чтоб стяжать богатства.
Да только власть-то их, а не твоя.
Ты добровольно сдался в это рабство,
А ложью хочешь обелить себя.

Но призрак счастья радостью не станет,
Алмазов грани разорвут его.
И злата блеск опять тебя обманет,
И в путь, за грань, пойдёшь ты без всего.

А там, за гранью, ждёт тебя расплата
За всё...

Отчего тревожно на груди?
Сердце, словно птица в клетке, бьется...
Милая сказала: «Уходи...»
Милая сказала — не вернется.

Милая сказала: «Не люблю,
Уходи, мечтатель синеглазый!
Не хочу я молодость свою
Променять на небо без алмазов!»

Милая сказала: «Все равно!
Он — серьезный, ты такой беспечный!
Нам с тобою в жизни не дано
Вырастить детей в любви сердечной!»

Прогремела лютая гроза,
Под дождем промокший весь дрожу я...
Помню, напоследок ей сказал:
«Милая, прощай! Возьму чужую...