Альбомы

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Случайность измеряется в страницах:
Пустая дверь, обитая часами,
И слышно, как в висках стучится осень.

Там осень известью падет на кафель
И снежной кистью отшлифует камни;
Там снег лежит нетронутой улыбкой.

Улыбки истекают, как песок;
В песчаных куполах разбилось время,
И звездный циферблат струится оземь.

Войди как в точку – в скважину дождя,
И с пальцев обескровленного лета
Сорвется жгут разжатого мгновенья.

1991




НИТИ БАРХАТА

Пронзая тусклый...

Ну, как ты папа? ...жив-ли ты ещё?
Не подставишь крепкое плечо...
и не скажешь: "Доченька, моя...
ты не бойся, я люблю тебя..."

Я не знаю, что мешало жить
вместе с мамой и меня растить.
Папа, у тебя своя семья -
ты забыл, что есть на свете я...

Не заполнит этой пустоты,
фото из альбома, где есть ты.
Знаешь, как девчонкой трудно быть
без отца; и как его забыть...

Ты не думай, не виню ни в чём,
просто, как-то вспомнилось ещё -
в детстве, когда в садик приходил
и в портфеле...

«Да, замечательно, серебряный кубок, кружева,
полевые ромашки, цикорий, подушки и сундуч-
ки, ещё из той жизни, степь да степь кругом, пе-
реворачивание листов в альбоме, зеркальные
отражения в твоём проёме, ещё и ты маленький
мальчик, ещё пока бессмертен, (и ты), зайчик....»


Ничего кроме, света в твоём проёме, тьмы, сме-
ха, в мозгу прореха, эхо навсегда, непрекращаю-
щееся никогда, от сердца к сердцу, нагло и со ст
еснением, прежде и сейчас и потом, брёвна па-
мяти, потом...

Она, Наталья Гончарова,
Дитя раздоров столько лет…
Затянут ниточкой суровой
На чудной талии корсет.
Вперед дала такие форы,
Что не дойдут никак умы…
Какое превосходство формы
Над содержанием, увы.
Не из альбома посвященья
Уже звучат который год.
И обвиненья, и прощенья
Ей все записаны на счет.
Какой исход ей уготован,
И мы ли высимся над ним?
Был Пушкин так «огончарован» –
Не приведи Господь другим.
1970г.

Утро не начнётся петушиным криком,
Поезда далёкого перестуком долгим.
Дверь внизу железная накрепко закрыта,
Пьяная соседка сверху в стену долбит.
Травы мои, росы – вы мне только снитесь,
Лепестки на клумбах в капельках хрустальных.
Отыщу в альбоме старый-старый снимок,
Погляжу, разглажу и вздохну печально.
Прочернели доски на углу сарая,
Расшумелся тополь тяжело и странно.
Где же мои предки, мать-земля сырая?
За рекой, за лесом, где растут бурьяны.
2005г.

Из старого семейного альбома
Я вынул фотографию отца.
Как шла ему к лицу вся эта форма
Простого пограничника – бойца!

Смотрю я на него его глазами –
То, что досталось по наследству мне.
Святая память с горькими слезами
О тех, кого отдали мы войне!

Не осрамил он всю нашу породу,
После ранений становился в строй.
Как мать ждала его все эти годы,
Конечно же, не помним мы с сестрой!

Как воевал он – говорят награды,
Война для всех была одна беда,
Но для фашистов первою преградой...

В альбоме дышу,
пишу карандашом
на полях кристалла.

Грани расходящиеся сходятся.
Гармонии прозрачные полутона.
Роза пульсирует из небытия.

Кто я?
Скрытое сильнее явного.
Звук растекается Колокола.

Нет предела счастью Огня.

Без пульса, на нуле, и без альбома, дыха-
ние искусственно, "и ритм сердечный не за-
будь", (он тридцать к двум), и тут, прости
не надо дум, речь о туннеле, восхожденье,
(кристалл возьму с собой)...он это ты...
и есть....не расходись и говори как есть,
здесь свет и облака, без тени, и те кто
умерли давно, косятся, "рано вам в кино
и возвращайтесь побыстрей, не обогнать
судьбы своей"
пока ещё возможно, расскажешь всем, да ос-
торожно, чтоб в дурку не попасть, ты знай
кому...

В старом альбоме, словно заплаты,..
Старые фото... - печати утраты...
Детство... и юность, почти без заботы,
Мне сберегают старые фото.
Старые фото... - времени прочерк...
Здесь я красива, а здесь не очень...
Тут - влюблена я, тут - я с любимым...
Эти мгновения неповторимы...
Старые фото - старые раны...
Здесь - я попалась в сети обмана...
Здесь - мои лучшие в жизни минуты...
(Вот бы опять в эти дни окунуться...).
Старые фото... - памяти грани...
Но в них и счастье может поранить...

Сквозь кровавый рот

Я женщину помню, чей лик, не клонясь.
Горел в новых святцах казенного быта.
Весь свет потускнел и отбелена бязь,
Окончилась жизнь, а печаль не избыта.

Тоску невозможно избыть, но и ты,
Прошу, не спеши от разлук отрекаться,
Еще воссияет в огне темноты
Звезда, под которой нельзя оставаться.

Весь свет потускнел из начала в конец
И так повернулся, виясь вдоль простора,
Что даже в альбоме -- не лик, а рубец,
И блещут, свиваясь, размытые взоры.