Акварель и бумага

Амальгама позеленела от моих глаз.
Зрачки просверлили тоннели.
Я ушла, расслоившись, в разные миры,
Чтобы найти твой цветок.
Его нельзя увидеть в нашем мире,
Хотя он есть. Он есть везде.
Но покрыт плотной ртутью.
Мы все покрыты ею.
Она испаряется из наших душ
И оседает порошком на эфирных глазах.
Поэтому мы никогда не можем видеть
Истинную суть души друг друга.
И вынуждены говорить словами.
А они не могут отразить всё.
Лишь иногда, где-то за грудиной,
Сильно жжёт, как будто тает...

Для чего мне писать о зиме, если нравится
лето?
Если солнечный зайчик - мой самый любимый
зверёк.
Расписалась в моём резюме, пролетая, комета
И с тех пор я с надеждой смотрю по утрам на
восток.

Знаю, раньше восьми, в декабре, не появится
солнце,
Но надеюсь на чудо, а вдруг, просто ради
меня,
Подмигнёт оно ярким лучом раньше срока в
оконце,
Раздвигая границы короткого зимнего дня...

Для чего мне писать о зиме, если нравится
лето?
Если море его...

Влажные от любви волосы
на обнаженном метафорами мясе повседневности.
Если ты ничего не поймешь, то знай –
что слова, тоже чувствуют боль и нежность,
но по-своему.
Наши рощи пьяны от стрекоз и пыльцы грехопадения.
Нитевидное солнце на крыльях бабочки – ее печаль.
Сердцебиение безутешности –
та же надежда. Веришь?
И в конце, нас ожидает прекрасный сон,
но она,
верит в перерождения.
Ночь в саду обливается маслом луны,
ускользающая, как и все слова, что я подарил ей,
как чернильный...

Здесь есть все, здесь нет ничего,
Здесь каждый и нищий, и бог.
Здесь любой может увидеть все то,
Про что он и думать не мог.

Одни тут гении, другие глупы.
Порой это рай, порой ад.
Здесь нет времени, нету судьбы,
Здесь можно вернуться назад.

Здесь все равны: пастух и король.
Здесь нет власти законов, бумаг.
Здесь перестанешь ты чувствовать боль
И будет все в жизни пустяк.

Ты можешь пытаться отсюда уйти,
Чтобы снова на жизнь посмотреть.
Не выйдет, все тьма, и...

Голодных дней стеклянные глаза.
Лаборатория. С профессором евреем
мы разгоняем центрифугой время,
невольно ожидая чудеса.

Профессор шепчет в жидкую бородку,
иллюзий раб, отвергнутых идей,
в лаборатории - сыро, и проводка
бросает искры с каждым мигом злей.

Чу, вспышка, пламнь, мир во цвета окрашен,
профессор, - час триумфа всех светил,
и центрифуга закипела кашей,
тряхнула стены до корней стропил.

А из небес сыпнуло штукатуркой
- мир люди Вам – а дальше – стоп и – тьма...

Местоимения, междометия и другие части речи,
осваиваем мир, словом, поэтому и вначале, а вы
кричали, что материя первична, «антична» мысль
как мышь, строка, что заползла, под одеяло, легла
на подушку,затем на лист бумаги,клава поможет
перевести в цифру, сгустки мыслей, всё бьют по
темени, или выбивают искру, между двумя полу-
шариями, как точильные круги, камни, жернова,
каждый крутится в своём направлении, от ударов
и трения, образуют стихотворения.

1
«Итак, всё кончено, пожалуй...-
сказал он, скорбно, сам себе;
А не согласен, так обжалуй! -
едва ль резоном, да к судьбе...,
имея угол, в ней, недавно,
где хлеба был кусок, подавно,
но утро унесло, всё, прочь,
толкая душу, словно в ночь...
Ведь должен буду дом оставить,
где, всё-таки, родился я,
и где отец мой умер, зря,
виновника чтоб позабавить,
кто, будто, смерть его, ценя,
к сей нищете, привёл меня...».
2
Он мать увидел, на портрете,
в тоске, глаза остановив,
где...

Он собрал великую общину, махасангха, да чжун,
татхагата, он не думал приходить и уходить
одновременно, забвенно желал, жулай, а ты смог
бы, прийти и уйти, сразу, вот зараза, кто оставил
открытым окно, что за кино, сквозит, напустили
комаров, как перейти ров, не замочив ног, в острог
его, пусть подумает, о решении вопроса, раствор
купороса, нанёс на бумагу, любил, цвет, бирюза,
и что же тогда, соберём милостыню, добрый сын
кулапутра, шань нань цзы и дочь хитра, как жень-
щень...

Графитовым стержнем на белой бумаге
Маэстро взволнованно пишет стихи.
Под пламенным взором на огненном стяге,
Безумец сплетает с Любовью Грехи.

Он пишет о Ней – кто за ним наблюдает,
Кто знает все тайны и видит мечты.
Он пишет о Ней – кто его ВДОХНОВЛЯЕТ
И Царствует в мире земной красоты.

Основу, накинув графитовым стержнем
Он в жизнь воплощает капризы Небес.
И знает Маэстро – не быть ему прежним;
Во Имя Любви он сорвал с себя крест.

"Абстрактный Безумец абсурдного слога...

Милое,
Рыдает под корсетом ребер,
Детское, невинное, за что так зверски наказано?
Шелестом тонкой бумаги, рельефом от синей шариковой
Застынут в ужасе, но безжалостно
Не дрогнет рука иголос
В прокурора игрызатеет
С глупой, маленькой

Беспомощная
Слепое и нежное, новорожденное
С прожженными язвами от окурков
С удушьем волос каштановых
С камнем у дна в озере цвета хаки
С изумрудами

Ожог на вдохе от жадности
Без раздумий сожгла бы легкие
Лишь бы поглубже в плевру...