Акварель и бумага

Серебристые капли дождя,
Пролетая сквозь сизую даль,
Тихо падают, песню шепча,
На сухой измождённый асфальт.

А ветер шумит, извиваясь,
В странном танце с небесною влагой,
Пролетает над нами, касаясь,
И играя листвою бумагой.

Незаметно явилась ночь,
От солнца закрыв города,
И прогнав шумный день тихо прочь,
Не зная, что не навсегда.

В скором времени грянет рассвет,
Встанет солнце багряной луною,
И, сведя чары ночи на нет,
Нас одарит лазурью дневною.

Запоют свою песнь...

Люблю тебя, люблю я каждым днём
Я лишь тобой могу понять ту эту жизнь свою
Я вместе может, и засею поле ячменем
Но однозначно перед силой устою
Твоей, она как шквал меня срывает с места
Она бросает вновь из крайности в ни что
Она печатает меня простым отрывком текста
Как на афишах цирка «Дю Солей» иль «Шапито»
Я цифрой или текстом лягу на бумагу пусть
Мне нет серьёзности во всем написанном
Я эту нашу пусть написанную грусть
Явлю как чистым словом мной унизанным.
Позволь мне тут...

Прекрасен путь романтика.
Кто доказательство Бога спрашивал?
Этот вопрос от прагматика,
Он для этого мира вынашивал.

Не хочу зарываться бумагами,
Выковыривать сложные формулы.
В мире все вопросы бумерангами,
Возвращаются из глубины к отмели.

Чувствуют сердцем романтики,
Сияние теплое и доброе.
И для этого не нужно практики,
Для этого нужно сердце особое.

Это сердце огнем горящее,
Справедливости оды складывает.
Безгранично любовь дарящее,
Безграничным миром радует.

Что мир...

Листок бумаги, словно холст, застыл, предчувствуя творенье,
Бросаю слов горящих горсть, опять в весеннем обостреньи!
Они волнуются, звенят слезой на скрипочке Амати,
То нежным профилем пьянят, то вас зовут в свои объятья!
Их поднимают крылья в высь от женских чар и глаз миндальных,
Перо в руке моей, как кисть, как Ренуара штрих финальный!
И вот ваш образ проступил сквозь кальку дней, недель ограду,
Зимы укусы притупил, щеке пожаловал помаду!
Дал прикоснуться, замереть, себя почувствовать...

В лазурью полных небесах
сияет солнце позолотой,
а я сижу среди бумаг,
пишу и сам не знаю что-то...

Весенний, яркий небосвод
меня на улицу зовёт!

Эх! в дорогу да с песнею зычною
в любой омут надежд и безумия
положить на дыханье приличное
испытать себя в разных достоинствах

На носу уже зрелость и кончится
скоро ль юность моя безобразная
кроме жизни и смерти так хочется
разбежаться и будь что получится

А дорога она же лечебная
не других так себя грустью высеку
станет жечь: звёздам взвою молебную
если сон где-нибудь подзаблудится
отхлебну с фляги дозу креплённого
зацеплю-отпущу горизонтище
перверсивной манерой...

весной затеял строить дом кузнечик,
солидное жилье не хуже чем у всех,
себе сам господин, и сам себе советчик,
тут к делу и растаял снег,

облазил свой участок, как разведчик,
допрыгался, уже рассвет,
но план составил, как фальшимонетчик,
план на бумаге есть, печатей нет.

и тут же бодро взялся за лопату,
сравнял участок, как катком,
крот вырыл котлован за плату,
сложили бревна на земле рядком.

а остальное все купил по блату,
и как машина заработал молотком,
дворец построю, а...

вот говорят, что правды нет в ногах,
и этой мудростью любой хозяин "дышит";
а я нашёл средь дедовских бумаг -
нет, к сожалению, её и выше...

Умна и красива, успешна, богата,
В постели богиня, на кухне хозяйка…
Ах, этот Адам, что ещё ему надо?
Ведь в мире одна я – бесценная зайка!

Цени, что имеешь! А он мне про рёбра…
А сам вечерами со Змеем по клубам,
А после: «лапуля, старайся быть доброй»…
В таком бардаке доброй быть просто глупо!

Навёл бы разочек порядок в Эдеме,
Детишек понянчил с утра в воскресенье,
Со мной обсудил бы немного проблемы
И твёрдое вынес по жизни решенье…

Герой:

Как курица снова кудахтала Ева...

Невесомость, окрылённость,
Вдохновение и лёгкость,
В ночь безмолвную влюблённость,
Угловатая неловкость.

Штрих, очерченность, набросок,
Слово, точка, запятая.
От приземистых вопросов
Независимость святая.

Безоглядная отвага
Средь презренья и насмешек.
Белоснежная бумага
Во ферзи выводит пешек.

От последнего Завета
В небо стелется дорога.
ЧтО перо в руке поэта,
ТО поэт в деснице Бога.