Акростихи имена

Мой бедный старый друг,
Ну кто тебя запомнил
Из тех, кому не раз
Ты крепко руку жал,
Но я не позабыл
Твой тихий, ровный голос
И книгу как свою
В руках всегда держал.

Теперь она моя,
Ее дала мне Рая,
Жена твоя, что здесь,
Как и всегда, с тобой,
А слушает тебя
Теперь земля сырая,
А изредка и я,
Уже немолодой.

Друг друга мы нашли
Всего лишь на полгода -
Потом тебе болезнь
Нашла последний кров.
Ты был из тех людей
Особенной породы,
Чье сердце не отсюда,
А из других миров...

Не уверен, что знаю я точно
Твоё Имя, мой Солнечный Брат!
Но уверен, что Ты непорочен
И что Твой не смыкается взгляд.
Ты прости, что я часто рассеян
И что непостоянен в душе,
Только знай, что всегда Тебе верен
И мечтаю разрушить клише
Своих слабостей и заблуждений
И своей слепоты-глухоты
И повергнуть невежества тени,
За которыми светишься Ты!
Я прошу тебя быть со мной рядом,
Свою руку представлю в Твоей,
Благодарности волны возвратом
Облекаю в молитвы речей.
Всей...

О, этот вечный Иванов!
Как наглый демон вездесущий.
И с ним, естественно, - Петров,
Его приятель самый лучший.

Они бывают даже там,
Где не способен выжить вирус.
Они пример извечный нам,
Хотя чадят, как старый примус.

Им суждено пролезть везде,
Проникнуть в тайны мирозданья.
Они явились мне во сне
И принесли такое знанье:

Не имя красит человека,
Скорей, совсем наоборот.
Так повелось мой друг от века,
Что дел у них невпроворот.

И вот спешат все Ивановы,
И все Петровы им...

Красивое имя Олеся
В ночи я его повторял.
Как жаль, что бывает так в жизни,
Тебя не найдя потерял.

И близости нету предела,
Лишь в буквах и цифрах, увы
Красивое имя Олеся!
Любви виртуальной порыв.

Твои слова
Велана Райкимс

«Я подымаю трубку – я называю имя,
Мне отвечает голос, – какого на свете нет…»

Анна Ахматова



ТВОИ СЛОВА

«Я подымаю трубку – я называю имя,
Мне отвечает голос, – какого на свете нет…»

Анна Ахматова

Такие милые слова, как ты
Никто не говорил мне никогда, и я
Вся, рассыпаясь в солнечных лучах от счастья,
Вновь поклоны жизни бью, забыв про все несчастья.

Твои слова, как звёзды в руки мне упали.
Я зорко стерегу, чтоб слуги тьмы их не украли...

Это важное слово из букв из шести
Уже множество дней рвёт меня на куски!
Назову я любимое слово скорей,
Это тёплое, нежное имя "Андрей"!



Зарядившись энергией, снова пропал,
Я опять в одиночестве грею постель.
Дождь слезой на окне водопад рисовал,
Я стирала щеками его акварель.


Ты при встрече меня обними и согрей,
Собирая мозайку несбывшихся снов.
Потеряюсь сама, только имя "Андрей"
Отыщу среди тысячи ласковых слов!


Я касаюсь губами холодной стены,
Всё пытаясь нащупать...

Потеряв смысловые заметки,
В одиночеством стертой душе,
Вспомни ты, за пришествием редким,
Было ль это все смыслом вообще.

Начало

1

В небе читалось утро,
Солнечной колесницей,
Через порог горизонта
Луч златокрылый дрогнул,
Холод ночной растопив.

Берег, дышащий бризом,
Взмытый волною пенной,
Принял простором диким
Поступь блудного духа,
Коей взрастил судьбу.

Тянется змеевидной,
Вдаль уносящей лентой,
Россыпь песчаной глади,
В скалах заходится эхом
Чайки попутная...

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...

Ну вот,пробежались по тексту книги, до дыр зачитанной.
Ну вот, тучка вылилась, соль растворив на ковриге. Засчитано.
Семерка над двойкой хохочет, неравные силы. Свидания час.
Вжик звенит над июльским покосом. Тьфу. тьфу, не про нас...
А дна-то и нету...Куда подевалось? Волнуется море -раз!
Колеблется мост над пропастью страхов ушедших рас.
Шагали не в ногу , и слава б-гу. Учились петь -
"думайте сами, решайте сами, иметь, не иметь..."
Пояс спасенья из пробок от лучших шампанских сшит...

Я давно научила плавать,
Что другие топят в вине.
И теперь оно, нагловатое,
Намекает, как надо жить мне.

Не смешно, ведь оно - просто горе.
Ну откуда про жизнь-то знать?
А оно говорит: «Я – другое,
Между прочим, умею летать!

Наслаждаться и … плакать от счастья,
И смеяться, шутить невпопад.
Равнодушие и безучастье
Простирает дорогу в ад!

А по свету – к кому приклеюсь,
Могу до смерти заморить...
Но само … я еще надеюсь,
Имя все-таки изменить».

В общем, горе мое размышляло...