Ах то что внутри звучит

Седой и легкий, как кожура чеснока —
мне дервиш встретился одинокий.
Он шел, пританцовывая.
Странный аксакал.

И вот еще странно: час пик —
а нет никого на дороге…


Разом смолк назойливый треп цикад.
И грохнулся на автобан в тишине
спелый желудь…

А старик, ей-богу, светился…
Если б не взгляд:
пронизывающий всё на свете…
Яркий взгляд. Но тяжелый.


Уважаемый отец! Здравствуйте…
Я вижу, вы не из этих мест…

Мы — не спеша, поздоровались…
И я сразу ощутил...

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы.
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Боль, щемящая в груди,
«Бревно», смешно и слёзы,
Нет Юрия Никулина, репризы
Их комизм, вызывают взрывы

Смеха! Парят гимнасты
Под куполом цирка! Ух ты!
Сердце ухает и кулаки
Сжимаются, и без страховки

Артисты показывают чудо, трюки,
А сердце сжимается в пружину! Ах!
Наконец-то закончен номер! Уф!
Аплодисменты, восторг оваций!

Цирк показал нам телевизор,
Чудесный ящик, волшебный цирка мир,
Когда мы смотрим, то забываем, восторг
Эмоций прорывается, кричим...

Странная свобода внутри…
Я к ней не готов ни черта…
Улица — неровно блестит
вспоротой неоновой
рыбой…

Сердце гонит кровь… раз-два-три…
А в окне — скрипит чернота
и зияют звезды… в горсти…
и звучат азаны… с Магриба…


Свежий скол ночной так болит!…
Ночь — и дальше
будут ломать:
сексом, дракой, кислым вином…
ревом байка… плачем ребенка…

«Ну, погладь же мой эбонит…»
шепчет мне ножа рукоять…
«Мы с тобой вернем время вспять…»
«Вены вскрыть —
не грех, а работа...

это как потеряться в большом городе.
не знать, куда свернуть, не помнить ни одной дороги.
вот ты уже стоишь на чужом пороге,
а вот - уже в кругу своих.

это как болеть топографическим кретинизмом,
вроде бы и смешно, но невероятно страшно.
когда теряешь нить и забываешь слово "безопасно",
мутно, черно, темно, не ясно.

это как когда тебе двадцать три,
а внутри - как у младенца - перегорит
все что зыблет и дремлет - изнутри.
беззащитно смотрит на мир.

это как проснуться...

От смерти вряд ли Йорик претерпел,
Певцов ночных Гекаты отраженья,
Призраки за восьмой стольницей, пел
Художник всякий глорию ей, жженья

Порой и адской серности, увы,
В тенетах славы значить не умея,
Что праздновать в себе мокрицу, вы,
Времен иных скитальцы, Птолемея

Сумевшие, быть может, оценить
Учёный подвиг, маску ретрограда
Унёс в могилу он, а хоронить
Идеи любит Клио, маскерада

Тогда ей и не нужно (сей чудак
Достиг великой мудрости и тайны
Покров чуть совредил, когда...

Начало, в самом конце, концентрации воли и праха,
обезвожен, растерзан, истрачен, разорван, ………..
Засуха, …….кожных покровов, жар, что внутри ис-
сушил и перил не найти, все распались, в тумане,
тех надежд, что вчера ещё были, опорой, смерти
стон, недовольна, добыча из рук ускользнула, рас-
пад не случился, а восход всё лучился на снежин-
ках лежащих вокруг, отразился, холодало, время
нет, не ушло, безвозвратно, попытку оставив ещё,
не играло, по плану, по списку, по кадру, всё ещё...

Тяжелый груз на сердце давит.
Измену чувствую в тебе.
Она меня, нет, не задавит.
Я не позволю, но внутри
Моё сердечко отмирает,
А сердце это часть души.
И это просто означает, что мы теперь с тобой на «вы».
Не будем больше с тобой спорить.
Про то, про всё, про мир вокруг.
Стряпню невкусную готовить,
Лежать, надувшись, щелкать пульт.
Всё это было, очень мило, но
Постараюсь я забыть.
Чтоб сердце больше не ломило
И не тревожилось внутри.
Я знаю, будешь извиняться
И говорить слова...

Лето-море, солнце-луна.
И ласку подарит морская волна.
Рассветы-закаты сменяют,
Друг друга.
И ты просто веришь, в добро почему то.
Внутри напряженье, под сердцем игра.
И вот понимаешь, что ты не одна.
Звездой зародилась новая жизнь,
Она окрыляет, ты в небе паришь.
В мечтаньях летаешь в потоке имен.
И вот сообщаешь ему обо всём.
Но радости нет, бежит от ответа.
И голос гремит не надо мне «это».
Хоть страшно немного, но сила внутри.
Ему отвечаешь - Забудь, уходи.
Ты твёрдо решила...