А зори здесь тихие

День закінчився, лягаю у ліжко
Тихо, сумно, мені не заснути
І кружляють думки нишком
Знаю, бажають минуле вернути

Я заплітаю ці думки у стрічки
Стрічки в вірші (плету на колінах)
Ніч, нескінчена, запалюю свічки
Пам’ять блукає в життєвих руїнах

Пам’ять блукає, ворожить, чаклує
Перед очима, роки́ пролітають
Пам’ять, як доля, то б’є то цілує
Думки, мов птахи, в небі, кружляють

Вы меня потеряв, не заметите,
Обо мне мир забудет Земной.
Ах зачем, жизнь мне дал Бог на свете Ты?
Ах зачем, Ты играешь здесь мной?!!

Не боюсь смерти холода вечного,
Но забвенья факт дарит печаль.
Но его всё-равно с честью встречу я,
И ты смерть, пасть в ухмылке не скаль.

Даже звёзды со временем гаснут,
Для себя лишь, создал Вечность Бог.
И в жизнь вечную верить напрасно,
Ждёт живых смерть в конце их дорог.

И не вздрогнет Земной мир при этом,
Не заметит живого уход.
Дал нам...

И текст болит, и спать мне не дает...
И снится, и пророчит, и пророчит...
И кто - то в Белом по Воду идёт
И знать что я услышу хочет.
Развязаны у слова рукава…

Здравствуй, противостояние белого пера и черных чернил,
Белого листа и типографского свинцового оттиска.
Здравствуй, пророчество и суррогат.
Здравствуй, жизнь и смерть.
Я надеваю сутану белого огня.
Богом у выбора дороги я плачу,
Прижимая жизнь к себе,
А она уходит водой, омывая мои ноги,
И несет эту воду к дереву...

Я живу ковылем в Оренбургских степях,
На границе Европы и Азии,
Я с корнями была сорвана впопыхах
Из земли на просторах Германии.

Кровь Европы по жилам моим потекла
На дороге меж Лейпцигом -Гриммою,
Ах, Россия любимая ты кабала,
Стала после мне Родиной милою.

Средь масштабов твоих незаметно людей,
Крепостные живут за заборами,
Здесь дворцов понастроил себе лиходей,
Нищеты оцепив нас оковами.

Здесь умру я до срока, неведома всем,
И могила в степи затеряется,
Позабудет меня...

Ты так таинственно прекрасна
под мягким светом фонарей,
что разливали не, напрасно,
свою ночную акварель.

Легко порхала по бульвару,
сверкая яркостью одежд.
Ты шла и шла с тобой на пару
улыбка светлая надежд.

И расстилаются коврами
газонов, свежие цветы,
а ты их трогаешь руками
от чувства нежной доброты.

Ты лепесток от розы чайной
порхающий по мостовой.
И улыбнулся, не случайно,
прохожий, что спешил домой.

за моим окном все обычно:
какой-то дом и маленький дворик;
ну в полночь чуть романтичней –
желтый глаз фонаря, да луны нолик.

Оторванных листков календаря
бахромчатая пачка под резинкой,
холодных стёкол пресные слезинки
над белой колыбелью января.
За льдом навзрыд заплаканных окон
зима, иззябнув, слушает, нахохлясь,
сквозь половиц скрипучую рассохлость
дверных петель охриплый баритон…

Как филигранно-изощрён мой быт,
как он певуч, и красочен, и значим.
Как недоступен холодам собачьим
мой дом, бесценный баловень судьбы.
Глазурных плиток тёплый терракот,
как шёлк щеки в касании случайном,
в порыве нежности...

Ты красишь губы своей помадой
Мы взлетаем
Ее зовут Мадлен-Француженка

Растворение
Изящное бытие
И отсутствие...

Давайте жить сегодняшним числом.
Пусть прошлое нас больше не тревожит.
Зачем нам беспокоиться о нем,
Когда исправить ничего не можем?

Ошибки, совершенные вчера,
Укажут нам в день завтрашний дорогу.
Все лучшее в душе своей собрав,
Оставим в прошлом беды и тревоги.

Возьмем с собой из прошлого любовь,
Чтоб долгими, холодными ночами
Она согрела наши души вновь.
А ненависть оставим за плечами.

Надежду обязательно возьмем,
Что красила нам горечь серых буден,
И жгла...