А женихи толпой стоят

Все деревья умирают стоя,
К Небесам подняв ветви в мольбе.
К их молитве прислушаться стоит –
Её смысл и во мне и в тебе!

В ней тоска по жизни уходящей
И благодарение судьбе,
Что не страшен им топор разящий,
Коль взрастили подобных себе.

И хотя в ней печали так много,
Нет претензий уже ни к кому.
Вновь душа возвращается к Богу,
Доверяясь Ему одному!

Нам стоять сегодня, как прикажут,
Неповиновение – накажут,
Вот такие брат у нас дела.
И стоим – не смотрим друг на друга,
Прячем свои взгляды от испуга,
Главное – головушка цела.
Не убудет, но команда: - Вольно!
Мы опять друг дружкою довольны,
Значит что? Расслабиться, шпана!
Мы сейчас оттянемся не слабо.
Есть вино, а для утехи бабы,
Я чего? – оттянется страна.
Но опять звучит команда: - Смирно!
Мы стоим, вытягиваясь мирно,
Все порыв – для драки и борьбы!
Рык державный нас...

Я стою у окна...
Ночь за окном.
Светит ярко луна...
В чёрном небе ночном.

Где-то там за рекой...
Вскрикнула птица.
Как и мне ей сегодня...
Отчего-то не спится.

Я стою у окна...
Ночь рисует мне сны.
Кистью мне набросав...
В небе... мысли мои.

Скоро будет рассвет...
Новый день начнётся.
И луна на прощание...
Тихо-тихо качнётся.

Я стою у окна...
Я в небо гляжу.
А ночь в небе рисует...
Всё... о чём я молчу.

Лариса М.

Над полями сражений стоит тишина,
И окопы сровняла за годы земля.
Но стучится в сердца ветеранам война,
Призывая вернуться на эти поля.

Забирают солдат боевые полки,
Что на чёрных полях фронтовых полегли.
Их зовут берега древнерусской реки,
На сто вёрст от которой пылали огни.

Их, последних, живых, уцелевших солдат,
Устремляет в атаку безусый комбат.
И раскатом суровым несётся ура
С обагрённого кровью плацдарма Днепра.

Их, прорвавших завесу снарядов и мин,
Со слезами встречает...

В годы перестроечной демократии…
Нашей элитной русской бюрократии!
Растянули некоторые господа, что могли…
Даже землицы русской не сберегли.
Прихватили себе, сколь чиновник сумел,
А теперь с земельным фондом беспредел!
Землицы повсюду бесплатно набрали,
А вспашка и засев, - ушли в те дали!
Вот она повсюду бурьяном и поросла…
Урожаев за эти годы она не несла!
Так как её захватили те лица…
От земледелия далеки и не любят трудиться.
У таких лиц, - угодия стоит все изымать…
Но не стоит...

... И стоит жить, мой друг, когда тебя
В безоблачной дали за сотни верст
За жизнь твою тревожась, и любя,
Забыв про время, кто-то очень ждет!..

Все неудачи станут пустяком,
Любой исход покажется светлей,
Как только вспомнишь про далекий дом,
В котором и тебя частица есть...

От этого сильнее станешь вдруг,
И крепче зубы стиснешь в трудный час...
Какое это счастье-ЗНАТЬ, мой друг,
Что там вдали и ждут и любят нас!..

Баранками на связку лет
Hанизаны года.
Картонный жизненный макет
распался без труда.
Искал признанье и успех,
Копался в жизни cмысле.
Итог суровый, без утех.
Он призывает к мысли:
A стоило ль метать
Тот пресловутый бисер?

Не нужно слов, не стоит лгать.
И правда как-то не нужна.
Я лишь хочу одно узнать,
Что любишь ты и, уходя,
Я обернусь и гляну в спину,
Я не хочу смотреть в глаза.
И только гром над нами грянет,
И только дождь с небес пойдёт.
В душе один вопрос лишь встанет:
Что с нами дальше произойдёт?
Года пройдут, мы всё забудем,
Мечты, мечты - моя печаль.
Мы на Земле ещё пробудем,
Меня прости, мне очень жаль!
Я не смогу остаток жизни
Скорбеть о прошлом и святом,
Мне нужно жить, а ты иди же,
Я...

Жалею я несчастного калеку,
Жалею я слепых, немых, глухих,
Но их не меньше я еще жалею,
Людей, которым безразличен стих.

Глухой, конечно, хочет снова слышать,
Слепой увидеть этот мир цветной,
Немой сказать любимой как он дышит
Одной лишь ею, ею лишь одной.

А вот глухой к стихам понять не хочет,
Однажды научиться понимать,
Что сердце и клокочет и хохочет,
Что может наступить в любви зима.

Он думает, что это все пустое
И никому не нужное тряпье,
Не хочет знать, он что это...

Он стоял на перроне.
Поезд проходил мимо.
И девушка из окна вагона,
Встретившись с ним взглядом,
Мысленно сказала: - "Спасибо..."

07 октября 2006