А за окном то дождь то снег

Мягкость снега на безветрии,
Струн восточных тонкий лад,
Тихий омут белым светом,
За окном стеной заветной
В инее лесной фасад,
Усмиряя сном таежным,
Носит сказочную пыль.
Разум легкостью застыл,
Беспокойство сердца в ножны,
В душу маетную – штиль.
Неба молоко тучнеет,
Сея хлопьями балласт,
Плавность взгляда каменеет
Обаяньем зимних фраз.
Мягкость света, нежный берег,
Ледяной волны экстаз,
Забывая солнца сласть,
Я тону в окрошке мела.
Белый, белый, белый пласт…

Я русский снег благодарю
За то, что осенью дождливой
В полон он смело взял зарю,
Кружась над северным заливом.

Эх, разбоярилась зима!
И хруст стеклянный под ногами!
Стоят поникшие дома,
К ним ивы тянутся руками.

Как будто с холода они
Хотят залезть под одеяло.
Стучатся градом в окна дни,
Зимы им много, лета мало!

И в полусонной тишине
Звенят певучей трелью льдинки.
Как в детстве, как в далёком сне,
Ловлю, смеясь я, ртом снежинки.

У окна берёзка белая шумит,
А на небе тучи, снова будет дождь.
Чёрный ворон в небе, высоко летит,
Грусть мне колет сердце, словно ржавый гвоздь.

Ворон каркнул глухо — словно пригрозил,
Словно предвещая горе и беду.
Не пугай ты криком и не трать зря сил,
Воин я и значит, я сквозь всё пройду!

Есть кого мне в жизни этой защищать,
Милую, родную и детей своих.
Дала в сердце силу, мне Землица-мать,
Не боюсь я криков и угроз чужих!

Ветер — друг лихой мой, прочь прогонит тучи.
Дождик...

Вберет и впитает в себя разгулявшийся ветер
Печали ученья и необъяснимости сна,
Наматывая наяву на воздушный свой вертел
Все то, что навечно осталось за гранью окна.

Запьет первой каплей дождя суетящийся ветер
Осколки вчерашней надежды с дорог полотна,
И так же привычно наступит сегодняшний вечер,
Тревоги прошедшего дня выпивая до дна.

Ну, что же дождь… и он пройдет,
Тут, понимаешь, все сложнее,
О, если б только небосвод,
Нас наполнял, дождем лелея,
Иль радугой, иль глубиной,
Или бездонностью небесной…
Но… посложнее мир земной,
Но… посложнее путь телесный.
Смотри, малыш, в сиянье дня
Рождаются живые души
И мир земной благодарят,
И всем поток небесный нужен.
Но каждому дана судьба,
Но каждому дана работа,
И не простая жизнь-игра,
И не простая жизнь-забота.
Смотри, забился мотылек
В сетях безбрежных паутины...

Шум дождя разбудит меня на заре
Голос твой нежно расскажет мне
Как тогда в холодную зимнюю ночь
Ты мечтала со мной улететь прочь

Позови, свое имя в след назови
Чтобы чаще я вспоминал о тебе
Поцелуй на прощание свой подари
Не забудь всегда вспоминать обо мне

Снится мне, что ты грустишь у окна
Все чаще думаю, я о тебе
Я скучаю, я жить не могу без тебя
И я снова хочу вернуться к тебе

Вот и все, войны уже не видать
И я с фронта возвращаюсь к тебе одной
Ты обещала мне, что будешь...

Барабанит дождь по стеклу...
И опять почему-то не спишь.
Смотришь ты в дождя пелену...
Ты стоишь у окна и грустишь.

Смятая записка о любви...
Мокнет в грязной луже лежит.
Смятое признание души...
Снова твою память бередит.

Дождик музыку играет свою...
И тебя ему нисколько ни жаль.
Барабанят капли по стеклу...
Нагоняя грусть... и печаль .

Лариса М.

Шелестят за окном дождинки.
Жёлтый листик к стеклу прильнул.
Может это - судьбы слезинки.
Может кто обо мне всплакнул.

Над моей бестолковой жизнью,
Над моей непутёвой судьбой.
Что никак не мирюсь с трюизмом -
Жить, как все, чтоб не быть одной.

Что живу я вороной белой,
И летаю всегда в мечтах.
Со своею душой не смелой
Остаюсь я всегда «на бобах».

Что грущу, как Ассоль, по Грэю.
Но ищу я его среди звёзд.
Что ходить по Земле не умею.
А парю на крылах своих грёз.

Может быть...

Сколько можно грусти литься
С этих пасмурных небес?!
Не поют давно уж птицы
И не манит в гости лес.

Лучше снег бы, что ли, выпал,
Чем тоскливый дождь такой!
Я чего-нибудь бы выпил
Осени за упокой!

В краях – где только снег и только сны,
где горизонта нить – светла до белизны,
оскал торосов – ровные зубцы,
живёт Любовь, ей стражей – мертвецы.

Любовь украшена в парчовый сарафан,
в кокошнике блистает брильянт,
дворец её из льда – он строг и прям,
на костяных воротах – алый бант.

А мертвецы – красавцы, каждый – франт,
следят, чтоб не тускнел тот брильянт,
чтобы Любовь была век молода,
и принца не ждала, любила холода.

Заказан путь в те белые края,
усеянный костями...