А в настоящем листопад

Из небесных с проседью генштабов
дан приказ: любить… Тебе и мне.

Крупные топазины каштанов
закоричневели
по траве.


Замелькал по паркам сизый вереск…
В городе — сумбур
и волшебство…
Ах, зачем же ты, родная, веришь
в хулигана-парня своего?!…


Листопад — святой и шаловливый…

О пятиэтажку — сорок раз
в прозолоть мелированной гривой
трется осень… как о коновязь…


Некому — погоду распогодить!…
замолить… убавить это всё…
И каретным
Царским колесом —
низкие лучи...

На время-песок опустилось всё небо,
Смешались звезда, фонари...
И где б не была я и где бы он не был
Останемся в сказке зари.

Не каждой строка опустилась в тетради,
Не всё обнажилось в листы...
Но мягко и нежно летят в листопаде
Пушинки красивой мечты.

И грустью немного овеяны веки,
Смотрю на желтеющий сад...
Глаза я не видела в живости цвета,
Росою не шла наугад...

Руки не коснулась, не видела взора,
И в них не тонула в любви.
Прошли по ступеням души разговора,
Сжав даль...

Я — ваша поэзия.
И мне с вами плохо.
Я СЛЫШУ ЛЯЛЯКАНЬЕ ВАШЕ ВЕСЬ ДЕНЬ:

клеймите
политика-скомороха
и прочите тень. На кремлевский плетень.


Я ваша бездарная муза. Я Нина.
А может быть, Маша. Не помню всего.
И я с сумасшедшим живу гражданином.
И я секретаршей служу у него.


И мной пишут пасквили. На всех соседей —
по нашей планете. На каждом углу.

И я в том беззубом гражданственном бреде
понуро хожу. И зубами скриплю.


Ни слова о том — что прекрасно и мило…
Но...

Полная глухота, полная глухота – она же – твоя философия,
драматизм симфонизма, темперамент, блеск, богатство и глубина,
масштаб, неистощимость мятежного духа,
размах, динамика, темп, контраст,
экстремумы восприятия, экстаз и молитва –
нерушимая глухота, нерушимая глухота –
с кончиков пальцев льются зеркальные отблески
фортепьянной сонаты, искры борьбы с тканью звука,
отголоски неразборчивых черновиков.
Свинцовая тяжесть волн.
Заговорили метель, ночь, треснутый лёд чёрного неба...

Умирая и рождаясь вновь и вновь горит звезда.
В небосводе раскаляясь ярким заревом она,
Освещает всю округу, отступает темень, мгла.
Льдинки таят превращаясь то в туман, то в облака.
И на склонах гор бездушных ветер гонит пепел, смрад.
Накрывает одеялом как осенний листопад.
Потемневшие от боли, что привносит новый день,
Почву, камни, раскаленных, жаром гневным словно зверь.
И не верю что могло быть, в этих выжженных местах,
Лес стоять, поля как колос, протекать ручей в горах...

Чистым пламенем дышит вечернее платье,
Чистым золотом вышит осенний воздух,
Ручейком льётся свет приглушённых объятий,
Мы стоим у окна, у рассвета дождя.
Бриз листвы, шёпот свеч, губ прохладная влага –
В уголках – тень молитвы, как нежная роза,
Ветер лодкой скользнёт в ветвях лунного сада,
Расплескав туман по дороге.

Лёгкой слабостью – трепет рисунка ладони,
Мятной сладостью – близость зеркального взгляда,
Теплота наготы накрывает прибоем,
Безнадёжное море у ног.
Шум огня, бархат...

Покорно слушаю, как волны, разбиваясь
О сердце, неба чистую печаль
Выносят на полуденный причал;
И тень утёса, шёлком отливаясь,

Скрывает мой неспешный монолог.
Одна минута, стоящая жизни,
Один вдох соли, больше всех капризных
Движений воздуха в могильниках дорог.

Я – время; я – болезнь; я – время года;
И когда груз зимы взвалю на горб,
Я превращусь в свечу полдневных вод,
Я стану памятью тенистого порога.

Я стану пёрышком, застывшим на ветру,
Осенней свежестью из влаги...

Из листьев павших, сказочным ковром,
Стелила осень яркою дорожкой.
Без ветра день согрет добром,
И все,как будто бы нарочно;

Встречаю нищего бомжа,
Даю на хлеб,-да пусть напьется.
Ему, наш трезвый мир, с трудом дается,
И так стоит, с трудом дыша.

И стелет плавно листопад,
Вселяя легкость во всем теле.
А я беспечный,в самом деле,
И что за странный сей расклад.

Зашел попутно в магазин,
И что то ,явно,меня гнало.
Пацан смотрел на апельсин,
А денег,видно,не хватало.

Купил ему...

Сердце мое обняло вас -
за то,что вы перечитали
это пушкинское великое восьмистрочье...
Храни вас, Бог.


+


Я вас любил… 1829… 2012…




АЛЕКСАНДР ПУШКИН




Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

1829




МАЙКЛ...

Ты сидишь, чуть дыша,
в стекляшках капризных ладоней
сжимая капельки мёда и талого шоколада,
обнажённая плотоядным взглядом свечи,
в прохладе теней;
тёплый туман ложится на полную грудь,
на длинные стройные ноги,
свободно придерживая
за нежную талию;
мягкий, плавный, тёплый туман –
как поцелуй дьявола во чреве клубящейся ночи;
ты сидишь, чуть шепча, чуть не плача от счастья,
отдаваясь,
с обречённостью первых лучей листопада,
инстинкту раскрытых окон,
ветру, срывающему...