А с чужой не справиться

В мире где в цветах поля,
На планете Детских Снов,
Человек из хрусталя,
Жил в деревне Чудаков.

Был чудной, как все в деревне,
Сердцем чистым, не знал зла.
Волшебством владел он древним,
Дом его был из стекла.

И людей к нему пришедших,
В снах их, он тепло встречал.
Для души им делал вещи,
И бесплатно отдавал.

Непростые вещи делал:
Их, нельзя продать-купить,
И лишь добрым, сердцем смелым,
Вещи будут те служить.

Не украсть их, не забрать,
Можно в дар лишь получить.
Они...

Далёк горизонт.
Справа холод и смерть.
Слева тепло и Любовь!

Точку опоры ищем мы телу,
Чтобы начать мы движенье смогли.
Чтобы оно, оттолкнувшись сумело,
Шаг первый сделать в начале пути.

Точку опоры ищем мы душам,
Чтобы они устоять здесь смогли,
Чтобы они, от Земли оттолкнувшись,
В Вечность сквозь смерти ворота ушли.

Точка опоры, в ней точка отсчёта,
Точка опоры упасть не даёт.
Точка опоры нужна нам для взлёта,
В ней оттолкнувшись, начнём мы полёт.

Точка опоры нужна чтобы прямо,
Крепко могли на Земле мы стоять.
Чтобы ветра здесь не...

В черной книге дремлет кротость,
В красной плачет доброта -
Нагло скалится жестокость,
Затуманен лик Христа.

Ангел землю созерцает ,
Молодой миссионер -
Вдруг снежинкой опадает
Он упал, как Люцифер.

Но упал не от гордыни:
Людям он желал помочь...
На земле зияет ночь -
В небе мать грустит о сыне.

И с тобою Мать Небесна
Я скорблю сейчас о нем,
Милый Ангел неизвестный,
Ты не справишься со злом.

В мире где забыта кротость,
Как нелепая мечта,
Будет глупой шуткой новость...

Предрассветный воздух; тихо плещется
изумрудная чаша моря;
позади, наготой упивается берег;
юный Эрос мерещится;
справа шёлк апельсиновых веток;
рядом нимфа с пурпурным плащом,
спешащая к новорождённой,
что на гранях жемчужной ракушки,
из пены морской,
отрешенно,
вбирает хрупкость и нежность
черт Симоннеты Веспуччи;
слева сеют дыхание роз
объятья зефиров,
благоухая расцветом любви;
говорящая сладостью плоть
льётся музыкой тонких деталей;
розы падают в ритме волн,
в ритме...

Никого не трогал,
Сентябрем шел жарким,
Думалось про море,
Бархатный сезон.
- Эй, постой спешащий!
Сзади хрип раздался,
Обернулся – кашлянуло
справа вирусом в лицо.
Слева счастья нету,
Знал ведь я об этом
И удар судьбины
лихо пропустил.
Я чуть пошатнулся,
В звезды окунулся,
А оттуда образ выплыл непростой –
С маникюром на ногтях,
И костюмом от Амосу
Курит он Трэзура папиросу.
- Выбери меня, выбери меня!
Умоляет джентльмен меня.
И пока стоял я безобидный
пробежал мамаем...

Ну, гнида я, гнида!
Тифозной вши дочка,
Невзрачного вида
Белесая точка.

Средь ваших волос
Каплевидный мешочек,
Но вот ведь вопрос:
А не я ли источник

Всех ваших проблем,
Парадоксов, вопросов,
Болезненных тем? ...
Ну, а впрочем, под носом,

Точнее – над ним,
Уцепившись за волос,
Висит пилигрим,
Мирозданья отбросок.

Нельзя пренебречь
Тем, что вас оседлало,
Попробуй извлечь,
И познаешь не мало

Досадных минут,
Боли мерзкую силу, -
Ведь пальцы...

Вдоль дороги слева -
осени напевы,
Вдоль дороги справа -
зелени наряд
Обнимает землю,
сгладив все ухабы.
Новые росточки
с ветром говорят.

Что-то вянет сходит,
что-то новым всходит,
Где-то отмирает,
где-то к солнцу льнёт.
На переплетенье
всех миров проходом
новое изжитым
вёсенно поёт.

Есть на юге древо
с живостью побега.
Чем-то с клёном нашим
древняя родня.
Только у платана
Листья сходят плавно,
тут же прорастает
зелени листва.

И стоит он вечно
вёсенно...

Стрелу слов ядом, злобы и навета,
Обмазав, пустят подлою рукой.
Нет не убьют — лишат на время света,
Забрав обидой из души покой.

И тенью слов других — продуманных и чётких,
Размыв, укроют хитрость злых интриг.
Их горечь выпью залпом словно водку,
И обожжёт, она меня на миг.

И в голову ударит хмель волною,
И взбудоражив, разум отберёт.
И трудно станет мне владеть собою,
Когда мне пальцы, гнев в кулак сожмёт.

Когда проснётся, зверь в сознанье спавший,
И бешенства огонь зажжёт...

Что делает любовь с людьми
пойми
не знает ни она, ни он
коттон
не справится уже с плечами
чаем
заливаешь полноту.
ту
прекрасную минуту истребления
потребления потребительских товаров
воров прекрасные и честные глаза
не избежать.
идет любовь-коса
несется смерть на полосе
любви
брови
не сдвинуть
ни сказать ни слова
оковой
называют это,
сном.
идут по улице
кричат "дурдом! дурдом"
и марш,
и массовые голода
и слов бессмысленность
и жгут, и кнут
все отойдет
и все уйдут...