А машины прекрасные ездят

Что о будущем я знаю? Только то, кем я не стану.
Сознавать сие печально, но и выпить повод есть;
Как учил премудрый Ленин, диалектику подключим
И попробуем наглядно плюсы-минусы учесть.

Я не стану крупным VIPом, не возглавлю корпораций,
И чего б я там ни делал - олигархом мне не быть.
Но зато меня за горло не возьмет прокуратура,
Позволявшая до срока состоянье накопить.

Я не буду депутатом, не смогу тупить в Госдуме,
Жить на полную халяву, взятки брать и кнопки жать –
Но зато...

Все двери, как обычно – на засов,
но с каждым часом темнота всё злее.
Сойти с ума от сотен голосов
так просто – жить гораздо тяжелее.

Как груз велик, хоть ездит налегке
враг фюрера, и Фрейд его не лечит!
В очередном заштатном городке
Вселенная ложится вновь на плечи.

Её мозги опять плывут волной,
у ней свои каналы и газеты,
и призраки хохочут за спиной,
рисуя на стене свои портреты.

Как груз велик, известно лишь ему,
с годами эта истина дороже,
когда ты осознаешь глубину...

Ревет пурга, притушенные фары
Выхватывают лоскутки флажков.
Не встретят нас гремящие фанфары,
Приветствуя мой сотый из бросков.

В глазах туман и на пределе нервы,
Клокочут радиаторы и кровь.
Я должен жить, чтоб совершить сто первый,
Смертельный рейс и не вернуться вновь.

Проводим ночи в ледяной пустыне,
Не ради денег бьемся и наград.
Банкует смерть, но страха нет впомине,
Нас ждет непокоренный Ленинград.

Смеясь плюем в лицо судьбе капризной.
Сейчас надежда лишь на нас одних...

Как в лесу стоит гора,
Под горою той – нора,
В той норе живёт Горыныч.
У Горыныча хандра.

Безнадёжно Змей влюблён:
Третий день в три горла он,
Не закусывая мясом,
Заливает самогон.

На горе стоит дворец,
У дворца – златой торец.
Вдоль торца Горыныч ходит,
Как заправский молодец.

Из окна торчит коса,
Плачет девица-краса.
Плачет горькими слезами,
Трёт накрашены глаза.

Слёзы горьки льёт она
И бранится из окна:
«Уходите, Змей Горыныч,
Вам Кикимора жена!

Вы – жанатый...

Я в шахте бычил не неделю ,
Я двадцать пять отдал стране .
Не хлопайте пред мною дверью ,
Я уголь дал родной земле …

Она топилась и мечтала
И выплавляла гордо сталь ,
Страна так крылья расправляла ,
С зарплатой обижала - жаль …

Но с этой дикой перестройкой
Тут пострадала вся страна ,
Как хорошо было в «застойный»
Период воли и вина …

Мы ездили по всем курортам ,
Мы отдыхали за бугром ,
Ну а теперь какого чёрта ,
Сидим и сопли всё жуём ?

Перемолоть нам кризис надо...

Я постиг, что ущелья — это дно,
И хоть всегда я слушал заветы отца,
Но в итоге я понял одно:
Эта жизнь не стоит и выеденного яйца!
Подумай, для чего ты живёшь
И что тебе вообще нужно от жизни?
Всё, что тебе втолковывали с детства — ложь,
А истина в одном лишь бандитизме.
Это не война, а протест
Против тех, кто ради нас не ведёт и бровью.
Позором заляпан каждый их жест,
А позор смывается кровью!
Эти держиморды хотят нами владеть,
А от наших обычаев им ничего не надо.
Лишь поэтому...

Ты знаешь, я видела мокрый, простуженный Невский
И слышала робкий дождя моросящего звук.
Порывистый ветер трепал мои волосы, дерзко
Касался моих замерзавших без варежек рук.
Ты знаешь, я помню величье канвы парапетов
И волн, разбивающих воздух, я слышала плеск.
Я видела полупрозрачные тени поэтов
И полной луны, отражавшейся в лужицах, блеск.
И как из фонтанов летели ракетами капли,
Мощеные улицы с памятью прошлых веков,
Вдоль них фонари - одинокие серые цапли,
Зажатые в кольца изящных...

…Как сердце жмёт, когда над осенью,
Хоть никогда не быть мне с ней.
Уносит лодкой восьмивёсельной
В затылок ниточку гусей!..

Т О С К А

Загляжусь ли на поезд с осенних откосов,
Забреду ли в осеннюю деревушку –
Будто душу высасывают насосом,
Будто тянет вытяжка или вьюшка,
Будто что-то случилось или случится –
Ниже горла высасывает ключицы.
Или ноет какая вина запущенная?
Или женщину мучил и вот наказание?
Сложишь песню – отпустит, а дальше – пуще.
Показали дорогу, да путь...

О, Брат Мой.

Что ты выбираешь: Тьму, или Свет?

Один вопрос - от Бога, другой - от Дъявола?

Именно соответственно.

И Тьма от Бога есть, и Свет от Дъявола.

Так что рай и ад - абсолютная брехня.

Ей дурят остриженных овечек.

Не Меня.

А шерсть эту собирают в карман.

И прибавляют: спасибо, о мой юный подаван,

Дал шерсти - Бог тебя простит

За твоё бордельное существование.

Хотя нет... Отрежь Душу, тогда простит.

И некоторые ведь повинуются!

По храмам кучкуются...

Сложила детская рука
У моря замок из песка.
Крутые башни и мосты,
Края ракушкой обвиты.
Не замок – крепость для атак.
Любуйтесь им и так, и сяк.

Но вот строитель молодой
Пошел обмыть лицо водой.
А как вернулся – сразу в плач.
Разрушил замок грубый мяч.

Увы, мой мальчик, коротка
Судьба у замков из песка.

Песочница

Песочница, песочница,
В песке вся детвора.
Построить домик хочется,
Забавная игра.

Речной песочек, меленький –
Хорош для куличей.
Склонился повар...