31 декабря

Октябрь. Я живу предельно жестко.
Здесь — лопнул нерв.
Там — лопнула стропа.

Но вот душа моя вам. И отцовство.
В них мягкий бесконечный листопад.


Топорщится краями золотыми
и обнимает ноги вам
листва.
Так будьте же гостями дорогими!
Я вас люблю. Я ждать не перестал.


Бродите по душе моей. «Шизгарьте» —
гитарным жестким ритмом
Шокин Блю!!

Но просьба:
ничего не поджигайте.
Я столько дани выплатил огню…


Нас, выживших, осталась только горстка…
Но мы — допишем мир...

Любимый мой, ты спишь - сырой, землёй объят,
И заметает снег твою могилу ...
Единственный, ...как я тебя любила -
Жаль, времени волну не откатить назад.

Я без тебя душой на крыльях не парю,
В горах без нас цветёт душистый вереск.
Ажуром папоротник расплескал листву,
И моё сердце в твой "уход" не верит.

В земле - уже пятнадцать диких декабрей
Ты мёрзнешь - я согреть тебя не в силах.
В страданиях, ощущаю всё ясней -
Твой дух мне помогает выжить, милый.

Впервые после долгих...

Исписалась ночь до чёрного рассвета. Время, как струна.
Снег с дождём – танцующая смерть, греющая рук кубовых вены
у декабрьского белого костра.
А ладошки краснощёкого младенца, как кирпичики вселенной,
хлопают вдогонку мотыльку; здесь памяти обрыв –
а значит – Бог. Здесь вакуум вечности – конечен; мгновение – бессмертно.
Зарисовать мгновенье словом, миг,
где угол неизбежного паденья равен
углу, в который ставили нас в детстве.
Я отодвинул штору и увидел – там ноет пустота,
изматывая...

В декабре у костерка!
На вечерней зорьке...
На берегу родной реки...
Без какой попойки.
Посидеть сварить ухи...
Да чайку накипятить,
Чтобы трезвыми побыть...
Природой дивной любоваться...
Красою Дона наслаждаться!
Вот уж настоящая, где красота
И заветная мечта...
Уединиться на природе
И никакой тебе дороге...
Только Дон и берега
Да столетние дерева...
Комар сейчас не донимает,
Мошкара здесь не мешает...
Хоть соловей уж не поёт...
Но природа так и льнёт!
Своею свежестью кругом...

на Кубани цвел фундук
как обычно в ноябре
или может в декабре
съем ка я его пять штук
очень хочется на юг
в январе ли февРАле
там в ромашках теплый луг

Ажурный татуаж ветвей на коже зимнего альбома;
хрустальный иней инкрустацией в глухой аркаде взгляда;
рыдает скрипка; менестрель-декабрь, рефреном пьяной
вьюги, под руку с обречённой Терпсихорой, бредёт от дома к дому,
свой стекловидный гарнитур дорогой шелкотканой
обернув – легато. Сквозь чёрно-белый регтайм кровель
иллюминирует скупой розарий солнца, или луны виньетка тянет
убогим светом, преломлённым шелухой
обсыпавшихся фресок, и ветер в окнах тает,
словно валькирий изваянья...

Напрасно спешим мы, всего не успеем,
Нет толку в метаньях, одна суета.
И если её прекратить не сумеем,
Нас ждёт то чем жили в пути — пустота.

Декабрь дождливый, зима словно осень,
Конца света нет, но сошёл мир с ума.
Он плачет дождями, снегов смыта проседь,
И стала сырой и тоскливой зима.

А ветер всё воет, к нам тучи сгоняя,
Швыряя дождя слёзы, прямо в окно.
И алую зорьку на небе у края,
Не видели мы, по утрам уж давно.

Зачем, для чего, для кого и откуда,
По воле какой, стало...

Грущу о тебе
Тёмной декабрьской ночью,
Улыбка Солнца...

..Мы все в плену
У слов, клятв, обязательств!
Слов мишуру в волну
Реки заброшу и обстоятельств

Плен отрину, начну
Смотреть на небо и манну
Звёзд ловить сачком
Молитвы! Врачом


Мне станет Бог! И то забуду,
Что когда-то плавилось огнём
И сердце рвало. К костру
Судьбы я руки протяну, нем

Чувств язык, и в прошлое дверь
Я тихо затворю, что было то
Прошло! Реке отдам печаль,
Вода, возьмёт обратно то, что

Долго я в себе носила, а ныне
Бросила! Декабрь...

Тебя, любимый песней кликну
Себя с готовностью отдам
И пусть декабрь, грустный викинг
С тобой все тайны выдаст нам

Для счастья мне немного надо
Порой и вовсе ничего
Твоего голоса и взгляда
И просто сердца твоего

Удел тоски и слез и гнева
С тобой исчезнет навсегда
С тобой я просто королева
Ты путеводная звезда

Ты мне судьбою предназначен
Отзывчивого сердца стук
И птица синяя удачи
Теперь клюет из моих рук.

Не будет слез и расставаний
Я без тебя теперь никак…
Пусть это...