25-й кадр

Время образы сметает,
Тише в памяти слова -
Наносное облетает…
Пожелтевшая листва.

Ситуации, конфликты
Были, били… но ушли.
Отыгравшие реликты
Новый адрес обрели.

По заслугам воздается -
Знать, не велено тужить.
Что за кадром остается,
Тем и стоит дорожить.

Горький ладан памяти по лету
С дымом от костров втекает в кровь.
Партии мажорные пропеты,
Время - подбивать итоги вновь.

Жёлтые, оранжевые квоты
Падают под ноги, чуть шурша.
Всё сгорает – страсти и заботы.
Кадры сожалений тормошат.

Зябко ощущать дождливость жизни,
Тушью по щекам стекает крах –
Был растерзан шанс любви, капризный.
Выстрел меткий сделал в него страх

Памяти страданий от потери
Первого весеннего луча,
Скрипа закрывающейся двери.
Капли по стеклу души стучат.

Я чувства к тебе уже не боюсь,
В любимые книги, на стол и перину
Клиновым листом безвозвратно ворвусь,
Невидимым кадром из фильма Феллини.

Осенним лучом скользну по руке,
По пальцам твоим, от кольца преломивши,
Я солнечным зайчиком жить на стене
Останусь, пока не дойдет тень от крыши.

Почувствуешь запах знакомых духов,
Покажется даже, что все это снится,
И лентой запутанной черновиков
Ночных я присутствую здесь, на ресницах

Твоих, на щеках, на губах, в голове,
В слезах, в...

И опять горбатая боль вскрытым сердечным нервом.
На леске потерь вальсирует тень непримиримости.
Зияющая пустота пространства, ориентиры на север.
Ночь продолжается, пусть за окном и заря. Пределы видимости –
Туман свинцовый, океан выжженных трав.
Я вижу немых фотографий осадок – бездыханные кадры.
Я даю им жизнь, я даю им немного прав
Обрести в седой памяти свежесть зимнего сада.
Я прошу их прощения, только они молчат,
Молчат обоюдной тоской в недосягаемой дали,
Откуда мне пишет осень...

Вот, день спустился в тёплый вечер,
Накинув красок призрачных покров седой.
Дня угасающего свечи
Задул прохладой налетевший бриз ночной.

Исчерпан повод нашей встречи,
И снова сердце обволакивает грусть.
Твои ласкает ветер плечи,
Растрёпывая локоны волос. Так пусть
Мгновенье это длится вечность!
Достаточно всего лишь на тебя смотреть.
Событий кадров скоротечность
Не помешает миг такой запечатлеть!

"Я позвоню! Пока! Счастливо!",-
Сказала, нежную улыбку подарив...
Простилась...

Где журналюги хуже чем канальи
Коверкают родимые слова,
Хвалу воздам российскому каналу,
Что в листинге стоит под Намба ван*.

Там не по связям подбирают кадры
Из тех, кто больше прочих знаменит.
А старые бегут как тараканы,
Коньки на санки даже не сменив.

Канал наш то, что было неприлично,
В невинности накидку облачит.
Мне лично это очень симпатично -
Многообразье творческих личин.

Какие позы, что за разговоры
Мы слышим от известных протяже.
Связь с прошлым выдают былые формы...

Куда же ты уходишь от меня?
Перрон, наверно, проклятое место!
Четыре ночи и четыре дня –
Чудесно… Но ничуть не лестно

Беспомощно разжать твою ладонь
И просто ничего вокруг не видеть.
Душа болит, в груди.
Молчанием боясь тебя обидеть,

Пытаться что-то вслух произнести…
Всё то, что вроде бы за кадром,
Но еле слышно: «Не грусти».
Навстречу призрачным эскадрам

Безмолвных, глупых фонарей
Бежать, бежать, бежать… Из ниоткуда
Услышать плач души твоей,
Мой бог, мой вездесущий Будда...

Нынче звёзды особенно ярки,
снег мерцающей тайной лежит.
Хоть морозец трещит, в доме жарко.
Вечер мой жемчугами расшит.

Из играющих бусин признаний
на платке шелковистых минут.
Исполняются кадры мечтаний,
и горят мои щёки чуть-чуть.

Светлый взгляд, чуть усталые веки,
губы шепчут красивый букет.
В грудь втекают волшебные реки,
соло альта, безумный дуэт.

Задержать бы навечно мгновенья,
но заря, от смущенья красна,
прерывает восторг откровенья.
Снова в жизнь. И надолго одна.

Киноварным вином смягчим холод, наконечником взгляда стегнем по шоссе,
что, как ящерица в белой пустыне пьяных от снега лесных изваяний.
Выберем направление – прокуренная туманность равнины, дождь изо льда
и зимнего спящего солнца, ультрамарин воздушной росы над головой, сияние
первых лучей рубиновых глаз молодой попутчицы – искры рассветной со дна
ночных монологов призрачных подворотен. Направление – данность;
ориентиры – костры у обочин из потерявшихся слов забытых преданий
надежды...

Я снимал кино - гламур
С петухом и сотней кур.
Неожиданно за кадром
Я увидел чупокабру.
Она крови жаждала,
Но конца кина ждала.