22 января память святителя Филиппа

Скованных рек бирюза.
Неба серый гранит.
Полдень в стеклянных глазах
медленным снегом горит.

Строчки ложатся свинцом
в черновики января.
Холод целует лицо,
словно слепая заря.

Зимних пророчеств вода.
Мёртвый огонь вдалеке.
Я - лишь осколок льда,
тающий в тёплой руке.

Январь шалит своей погодой,
Меняя светопреставления –
То снег идёт, зиме в угоду,
И вдруг весенние явления…

Цветы проклюнулись на грядках,
По стёклам дождик моросит –
В таком разгуле беспорядка
Схватить недолго гайморит…

Достану шкалик «для сугреву»,
Не пьянства ради, пользы с целью –
Чтоб растекался жар по чреву,
В размывах яркой акварелью…

В душе распустится подснежник,
Пробившись сквозь сугроб озноба –
Прости, по складу я мятежник,
Но я с тобой, мы рядом оба!

Владимир...

Обычно январь преподносит нам стужу,
Зачем же дожди топят город в тоске?
Растаявший снег превращается в лужи,
Ломается лёд, затвердеть не успев.

В такую погоду нет радостных мыслей,
И греться под водку желания нет.
А та, что люблю, не подпустит на выстрел,
Тогда как другие ждут звона монет.

В такой скучный день философия ближе,
И чтение книг, подойдёт, как нельзя.
Я грустен, и даже немного обижен,
За то, что ботинки теперь не скользят.

28.01.2016

Память... шрамы тревожит,
И порою так трудно вздохнуть,
Словно воздух стреножен...
Но былого, увы, не вернуть...

Память… болью пронзает,
Солью резко вскипают глаза,
Но далече за краем
Те, кому не вернуться назад…

Память… немилосердна,
И, срывая покровы с себя,
Подсыпает усердно
Больше соли, умело скорбя…

Ловко путает в боли,
И клюкою по сердцу стучит,
Запирая в неволе
Взгляд, впечатав в холодный гранит…

Снова стонет и тонет
В том, далёком, что не оживёт…
По щеке, как...

- Память жены меня беспокоит!
- И давно она память теряет?
- Да тут, доктор, совсем другое,-
Незабывчивостью страдает!..

Память рисует картины о прошлом,
О святой и беззаботной любви,
Когда небеса казались нам чище,
Чем слезинка от счастью,
О котором сейчас я молю.

Слишком много разлук и страданий,
Часы от звонка до звонка,
И шум бесконечный в эфире,
Слово одно - а за ним тишина.

Кажется больно предать твою память,
Вычеркнуть вечность из оборванных слов,
Но сейчас пустота поёт в моём сердце,
В котором когда то обитала любовь.

Пара лишь слов - за спиной два крыла,
И в бездну прыжок, в объятия...

Память держит древнюю картину,
Как в тумане, словно в забытьи:
Две фигуры на косе пустынной
Замерли к друг другу на пути.

То конец их счастья иль начало?
Кто они: враги или друзья?
Что они уносят от причала,
Навсегда от взгляда затая?

Что они друг другу не сказали?
Встреча иль разлука впереди?
Радости их ждут или печали?
Мне не суждено ответ найти.

Память держит древнюю картину,
Как в тумане, словно в забытьи:
Две фигуры на косе пустынной,
Две фигуры. Это я и ты.

На тень оконного стекла
скатились звёзды мелким крапом.
В изломах тёмного угла
повисла память мятым драпом.

Карманы старого пальто
- хранят следы табачной крошки
(привет из жизни холостой),
- чужую пуговку без ножки,
- позеленевшую монету
на телефонный разговор,
- и два автобусных билета.

Короче, бесполезный вздор.

И смысла нет, и пыл остыл,
и возрастная неохота.

И как зовут, давно забыл…

Но, чёрт возьми, ведь было что-то:
- и переполненный «ЛиАЗ»,
- и тонкий...

Там теперь такая ж осень...
Клен и липы в окна комнат,
Ветки лапами забросив,
Ищут тех, которых помнят.

Сергей Есенин./Дорогая, сядем рядом…


В жизнь приходят и уходят -
Куролесят… Замолкают…
От себя лишь то оставят,
Если память забывают.

И меня забудут также -
В этом нет, конечно, горя.
Кто я здесь? Один бродяга,
Капля слез в огромном море.

Все приходит на мгновенье,
И еще мгновенье нету…
Как листочек я осенний
Упаду в болото это.

Но не жаль себя...

А память – это навсегда,
Мне первым снегом пала в душу.
Не отступают холода.
Беда, как чёрный ворон кружит.

Сияла дивная звезда,
Мне озаряла светом счастье.
Но вдруг сгорела без следа.
И вот в душе царит ненастье.

Белый пепел –
Первый снег.
Счастья мне бы
Да на век.
Но достались холода.
Беда. Беда. Беда.

А память – это навсегда.
Она хранит кого теряем.
Тогда чужие города
Своей разлукой измеряем.

И проходя из века в век,
Любовь зовёт найти свой берег.
Быть непрощённым...