21 сентября

Тобою переполнена Душа.
И жарких встреч она уже не просит.
Она с собой везде твой образ носит,
Воспоминаньем светлым дорожа.

Убийственно желать запретных встреч,
Но чтоб не стать тяжёлою обузой,
Уж лучше запереться в доме с Музой,
А образ как реликвию сберечь.




сентябрь 2000 г.

Последние закаты! Последние рассветы!
Всё рушится и рвётся, взрывается во мне.
Жизнь тает словно свечка, как дым от сигареты,
И мне уже не больно, сгоревшему в огне.
Как много было грустных и вымученных песен
О странной страсти в сердце. Всё это лишь мечты.
Конечно, жизнь прекрасна, конечно, Мир чудесен,
Но только потому, что в нём существуешь ты.

На все свои вопросы я не нашёл ответа.
Бурлила кровь, а разум рождал полночный бред.
Последние закаты! Последние рассветы…
Всё это...

Я примерял все улицы на нас
двоих, когда случалось в одиночку
идти по ним осеннею порой.

Ждал вечеров. И вечер приходил,
отбрасывая тень шестидесятых
на одинокие мои пути.

Разгадки были рядом - не пройти!
ВСЕ ВЫЖИЛО! НИЧТО НЕ УМИРАЛО!
И каждая молекула дышала
и не давала дух перевести.

Но шел сентябрь, и ласковое солнце
рассказывало правду понемногу
и потихоньку залечило язвы...

И, все-таки, ты есть! Тебя повсюду вижу!
Ты в зеркале моем глядишь из-за плеча.
Махнул мне вслед рукой с потрепанной афиши
Заехавшего вдруг в наш город скрипача.

С тобой теперь стою с утра на остановке,
Плыву через толпу в полуденный прилив.
Фамилию твою в газетном заголовке
Увижу сгоряча, душою воспарив.

Теперь ты точно есть! Я даже голос слышу!
Он в шепоте снегов и в тишине ночей.
Он ропотом дождя по одинокой крыше
Мне прошептал «люблю» на склоне сентябрей.

Ты тихим сном моим...

Ваш телефон молчит. Звонящий да, обрящет.
Традиционный способ свести себя с ума.
Отложенный звонок – разлуки долгий ящик
От станции июль, до станции зима.

Дождём по сентябрю, туманами по листьям,
Манящее тепло обманывает всех.
Вы спутали опять следы свои по лисьи –
Границами ресниц и пальчиками вех.

Ваш телефон молчит. Какая неудача,
Запутаться в словах, невысказанных вслух.
А в звуках тишины не разобраться, значит
И смысл не уловить, как тополиный пух.

Мой маленький каприз...

Обрывки фраз расплывчатых
Сгорали, таяли на чувственных губах,
Испуганные слезы были призрачны,
В глазах дымился пеленою страх.

И падал неподъемным грузом
Любой неосторожный взгляд,
И тело в кандалах конфуза
Горело слабостью, как листья в сентябре горят.

Надежды гибли, о каменья разбиваясь,
И оборотнем обращалось в зло добро,
А мысли на свободу вырывались
И падали на окровавленное дно…

И отражался серый дождь в тумане,
И потрясали гроздья молний небеса,
И разум, помутившийся...

И о любви ни слова! Чёрт возьми!
Молчим весь вечер мы перед экраном.
Всё это продолжается с восьми
до полночи… А мне вставать так рано.

Где счастье скрылось? Как создать уют?
Придёт рассвет. Всё повторится снова.
О чём-то в телевизоре поют…
У нас молчание. И о любви ни слова…



сентябрь 2003 г.

Август гаснет, загрустили ветки.
Словно в рамке солнце между туч.
Видно, осень в шубке желто-светлой,
Как снега, приходит к нам беззвучно.

И пусть роща ранним утром дрогнет,
Листьями-монистами звеня;
Рада видеть я сентябрь у порога,
Как мальчишку ждущего меня.

Если будет утром дождик хлесткий
Я надену тонкий сарафан,
Будет туча хмурая мне крестной,
Данью леса – маленький шафран.

К пОлудню не седым,
В мареве неба перисто,
Облако или дым
Розовым пухом пенится.

Солнечно. И в лучах
Даже не жар – видимость
Лета. Но хоть на час
Осень из роли выбилась.

Если сентябрь не зло,
Просто деревьев тление,
Значит, не повезло.
Выключили отопление.
18.09.05

Он был песнью ее, хотя она петь не умела,
Был ее тишиной, когда ей не хотелось молчать,
Луком гибким он был, но она растеряла все стрелы,
Он был светом ее, что она забывала включать.

Был страницею книги, что выпала где-то в трамвае,
Был прощальным письмом, что она не успела прочесть,
И он стал сентябрем для нее, заблудившейся в мае,
И упав на колени дождем, прошептал ей: «Я здесь…»