21 сентября

Стала верной подругой мне Осень,
В эти первые дни сентября.
Был я летом спесив и несносен,
Так соседи в глаза говорят.
А сейчас я спокоен и вежлив,
Научился и слушать, и ждать.
Если кто-то меня помнит прежним,
Скажет, что изменила нужда.

Я-то знаю, что это всё Осень,
Без неё никаких перемен.
Раз пустые занятия бросил,
Значит так было выгодно мне.
А иначе зачем жить на свете,
Если нет рядом светлой любви.
Мысли Осени скажет мне ветер,
Дождь на лучшее благословит...

17.09.2021

Сентябрь... там, в школе, во дворе,
Всю осень был готов тебе отдать я,-
И нет ни у кого, не только в сентябре,
А во вселенной, лучше Нины, платья.

И нет ни у кого, любой актрис кино,
Прически краше, глаз, такой фигуры,-
Не только у Монро, и даже, у Бардо, -
Любой известной мировой натуры.

Все рвался ввысь, не понимал тогда, -
Я из простой семьи, ты тоже -
Нам все было дано в те юные года,
И души наши по-сибирски схожи...

А школьная пора так быстро пронеслась...

Вокруг ещё не сентябрило,
Но ноябрит уже в носу.
Жаль расставаться с летом милым.
Его хватаю за косу,
Но удержать, увы, не в силах
Природы тёплую красу.

Все листья баксов зеленее
И живы яркие цветы.
Но дни прохладней, ночи злее.
И ждут дороги и мосты.
И ждут тенистые аллеи
Осенней лживой красоты.

Она пока не наступает.
Сентябрь готовит первый штурм.
Коварных дней большая стая,
В календаре заполнив трюм,
Фальшивым золотом сверкает.
Прекрасна внешность. Нрав угрюм.

Сентябрь, листья кружит ветер,
Сверкает радостью лицо.
Горят, зажжённые мной, свечи,
Как обручальное кольцо.
Ты предо мной с улыбкой милой,
Над нами белая луна.
Душа всё это не забыла,
И бьётся памяти волна.
И бьётся сердце, что разлука
Нас по дорогам развела.
Тревожит душу грусть и мука,
А ночь с луной белым-бела.
А ночь такая, как в то время,
Но рядом нет любимых глаз.
Несу своё один я бремя,
Где ты всплываешь каждый раз.

Сентябрь. А вишню чью-то
Цветами обмело...
”Здесь чудо? Иль причуда?" -
На сердце не светло.

С чего б - окинешь взглядом -
И мнится куст такой
Неумным маскарадом
И шуткою плохой:

Как преданный Иуда,
Как честное ворьё,
Как фильмы Голливуда
Про русское житьё?

Сентябрь опять подобрался
Его мы, конечно, не ждали.
Дождями в октябрь подался
С кошёлкою, полной грибами

И день отодвинут, и пасмурен он.
И солнышко в прятки играет.
И тучка, спустившись на горизонт
Чечёткой по крышам гуляет.

От края до края желтеет листва,
И ветер деревья штурмует.
И в Осень окрашивается душа!
И Муза в стихах торжествует!

Сентябрь мокрый и
кудлатый
забился вновь к себе в закут.

Я ненавижу циферблаты.
И одинокий хруст секунд.



Медовый голос близко-близко…
Шарль-азнавуровский шансон…

Но расставанья горький привкус
уже везде,
уже на всем…



Везде –
воронье эспер-рр-ранто…
А в небе – лишняя верста…

И вносит в душу
беспорядок
крест-накрест падшая листва…



А ветер – сыт и пьян на шару.
И мне бы стопку.
Да нельзя.

И губы – слепнут и прощают.
Но шепчут вслед тебе...

Дождь — сорвался с края сентября…
и летит… беспомощный и русый…

Я давно не заходил в себя.
Я давно не разгребал там
мусор.


Листья врассыпную: кто куда!
Странные напевы… мысли… чувства…

Золотых стихов Улус Орда
день и ночь внутри меня
кочует.
Жжет костры. И поит лошадей
семиречной северной водою.

Плач шакала…
Голоса людей…
Всё смешалось ночью вороною.


Дождь сорвался. С края сентября.
Капли шелестят
в изломе лунном…
Я давно не заходил в себя…
Там всё...

На границе лета и осени, когда выжженный август глотает
сухими губами асфальта золотую пыль сентября,
и, окрашенные в зелёный, волосы скучных скверов смывает
первая седина листопада, когда
бесполезные крики птиц будят глиняный ковш заката,
зачерпнувший уют опущенных глаз оконных рам,
раздается голос новорожденного, глухой, неприметный, как мятый
надорванный лист клёна на стойке карниза съемной квартиры, там,
жизнь пробивает лунку дыхания сквозь тьму осеннего вечера;
бледный ветер, как...

Она его держала руки,
как каравеллу — якоря.
Он, обрубив канат разлукой,
покинул гавань сентября.
Она не верила прибою,
что окатил её волной
дождей наполненных тоскою
и жёлтой, мокрою листвой.

А вечерами у камина
кляла губами пустоту,
в которой прятала картина
лицо от света в темноту.
Ночь застывала на страницах
тягучей пастой, как смола...

...во снах намокшие ресницы
порхали, словно два крыла.