2011

Мы с тобой навсегда в начале.
В телефонах, лишённых звука.
Никогда к твоему причалу
не пристанет моя фелука.
Никогда на моих лопатках
не сомкнутся твои ладони.
Беспричинны любви припадки,
фотографии всё бездонней -
нам не встретиться - даже взглядом,
мы разбросаны постранично,
в параллельных вселенных, рядом…
Ты простишь мне, что я цинична?
Ты простишь мне мой сытый голод,
колкость слов и надменность строчек,
мой, не верящий в слёзы, город,
узнаваемый нервный почерк.
Ты...

Я верю - осени не будет,
когда вокруг такое лето.
И я не сплю с ним до рассвета,
пока над речкой ива удит
на блёсны звёзд русалок стаю.
Луна на блюдце неба тает,
ночь ускользает словно полоз
в камыш, где сумрак застоялся…

И скажет в трубке тихий голос –
проснулась? Я едва дождался

2011

Вымолю ливень у бездны над головой,
пресные слёзы стекут по её щекам.
В шёпоте капель мне слышится голос твой…

Нос у дождя холодный как у щенка.
Нежные пальцы упрямы и так длинны,
что от затылка по шее текут, скользя
между лопатками, ласково, вдоль спины.
Так же как ты отрицая моё "нельзя!"

2011-07-21

нас разводили не дороги
недорогая суета
нам не давали встречи боги
разлук
и с чистого листа
сто раз написанное
было
ошибкой каждый прошлый раз
и сердце в рёбра клетки билось
как дождь в слепые вечера
и две дороги
в перекрёсток
влились не сразу и не вдруг
и был случайный взгляд
так хлёсток
он льнул ко мне как боль к тавру
как лоб горячий к зимним стёклам
к ладоням жёстким шёлк плеча

а в полуночном мире тёплом
луны оплывшая свеча
светила с неба вполнакала
в...

Здравствуй!
Конечно, здравствуй.
Куда спешить? -
вечер допишет день, подведёт черту.
Мы на пороге ночи и слов гроши
можем потратить на вечность и суету.
Разговориться, грим вытирая с лиц,
разоружиться, бросить ненужный щит.
День прогорел, отыгран у жизни блиц.
Ночь холодней, поэтому не спешит.
Голос устал, он стелется, словно дым,
в бархатном тембре пряча волненья дрожь.
Красться, круги сужая, нам нет нужды.
(Голос устал, поэтому так хорош)…
Будем откладывать партию вновь и вновь...

Тихо у самого уха ещё звучит
голос, запутавшись в локона завиток.
Весь разговор уместился в один глоток,
и послевкусием на языке горчит…
Вечер проникнет в мой дом, в кружева гардин,
будет по комнатам красться, в углах роясь.
Переливаясь за вычурные края,
тени с багетов стекут в глубину картин.
Люстры хрусталь притаится под потолком,
в призмах гранёных таинственный свет дробя…

Где-то над лесом твоим журавли трубят.
Там, в тридевятом,
немыслимо далеко…

Мне остаётся, оглохнув от...

В королевстве моём весна,
тополя в изумрудных клювах.
Я сказала бы, что люблю вас,
но откуда мне это знать?
В королевстве моём дожди,
в синих тучах рокочут громы.
Я бы вышла из зимней комы -
не даёт холодок в груди.
В королевстве моём тепло,
возвращаются птичьи стаи.
Лунный серпик на небе тает,
наклонясь над речным стеклом.
В королевстве моём без вас
одиноко и слишком тихо.
Если б я не была трусихой
и смогла подобрать слова,
мы бы с вами сошли с ума
и обратно бы не вернулись...

О, меченосец золотой!
О, бог аквариумных рыбок!
Твой самый тихий океан -
тонкостеклянный хрупкий храм.
За иллюзорною чертой
текучий мир в нём нем и зыбок
в хитросплетеньи медиан –
то шар, то параллелограмм.

Я принесу на твой алтарь
большую ра́кушку с карибов
и попрошу взамен –
любви
того, кто в душу мне запал.
И оживится глаз янтарь
обожествлённой мною рыбы,
прохладный ток её крови,
воспламенит спины опал.
Восстанет гладь воды волной,
послушной рыбьему веленью,
и...

Так тихо здесь, что тишина звенит.
Однообразность - вечная докука.
Окошки низкие, прищурясь близоруко,
глядят сонливо в солнечный зенит.
Здесь куст сирени торкает в стекло,
как будто робко просится погреться.
На стареньком диване дрыхнет детство…
Мне показалось, что оно ушло,
а получилось так, что - я беглец,
совсем забывший дачные пенаты.
Меняются мои координаты
и тает время, словно леденец.
А мне опять уже лететь пора
листком, сорвавшимся с родимой ветки.
Когда-нибудь замкнутся...

Царственный август ночами роняет в траву
спелые звёзды как яблоки райского сада.
Две-три недели, оставшихся до листопада,
я в подмосковной усадьбе своей проживу.
Клевер и донник, бубенчик купавки резной,
мягкие новые иглы на ёлочных лапах,
слёзы смолы на стволах и малиновый зной -
летнего счастья густой бальзамический запах.
Небо ещё глубоко, словно омут речной,
но по ночам осыпается искрами астр.
Всё ещё чёток кленовых листов алебастр
хрупкой, божественно тонкой работы ручной.
Всё...