20 метров рая

Уже это было,
в истории было!
Под ядерным взрывом
лежала могила,
истекшего ужасом,
города страха —
орудие смерти,
кровавая плаха…
Так было в эпохах
и ближних столетьях!
Наш мир в один миг
зависал в междометьях…
Ни стона, ни голоса,
ни начала…
И только, сжимаясь,
Природа молчала…
И, вдруг, выдавала,
что некогда было:
здесь город стоял
перед ядерным взрывом…
Подобное было,
в истории было!
Земля в вихре с Небом
сливалась в могилу.
И всё вымерзало...

На плетне петух сидит,
Ни секунды не молчит,
Песни громкие поёт,
Он на землю слёз не льёт.
Вдруг, откуда не возьмись,
Тут лиса и объявись,
Села в метре от плетня,
Перед ним сияет вся:
- Ох, красиво ты поёшь,
Слёз солёных таз прольёшь!
Только, Петенька, скажу,
Свой язык не придержу,
Батька твой всё ж лучше пел,
Так же он, как ты, сидел!
В разговор петух вступил,
Пред лисой он, не юлил:
- Батька мой мастак был петь,
Мне, видать, так не суметь,
И раскрыть его секрет,
У меня...

Прощай, зеленая трава,
До вздоха первого, до срока!
Я понимаю, как жестоко
Ронять ненужные слова.
И август, силой одержимый,
Так недоверчив к устным просьбам,
А осень ранняя уж мимо
Знамена красные проносит.
Мирюсь, что так произошло,
И думаю про неизбежность.
Трава, спасибо за тепло,
За нерастраченную нежность.
Прощай, я буду снова ждать,
Считать до встречи дни и метры,
Мне о твоем рожденье март
Напомнит первой веткой вербы.
И как мальчишка (мне не поздно)
В ладони зелени налью...

Уж метров десять оставалось,
А он всё ближе подходил.
И сердце билось, сердце рвалось
Навстречу ей,
Её просил
О чем-то, слов не понимая,
Пока не вспомнил, не прожил.

Едва приблизившись:
– Напрасно тебя я в тайну посвятил,
И из-за этого теряю, о, милая – он говорил.
Она ж, словам его внимала, была печальна и нежна,
И вторила:
– Я тоже знала, но я хотела… мне нужна… –
И смолкнув, слезы утирала. – Ведь это все не просто так?
Ведь это все не ради скуки?
А он винил себя за...

Мне припомнится это потом,
Память явит на миг, как награду,
Эту комнату с елкой и дом,
И морозный пейзаж Ленинграда.
Стыл заснеженный Аничков мост,
Рвались вскачь ошалелые кони.
Опускался легко на ладони
Снег последний, как россыпи звезд.
Все припомнится, это и то,
Дни счастливые не повторятся.
Затерялись случайно в метро –
Только в жизни бы не затеряться.
Блеск неона.
Цветное кино.
Зарисовки в блокноте с натуры.
Наплывает,
как свет на окно,
Четкий контур лица средь сумбура...

Соло-транс? два куплета тишины, ванс, думает, что
дважды рождён, он, и никак иначе, порвал все пи-
сьма и сжёг мосты, плачет, (сквозь смех?) поменял
свой успех? имя на аче, (лишь бы не пол?) залил в
сё светом, (иначе?) так лучше? видно об этом, бол-
ванчик отвешивает поклоны, мандарины, цветут
пионы, лимона шаг, лист сливы, сладка, (как его
любовь? игрива?) пластмасс и сталь, графит и алм-
аз, холод и жар, так он, поступал, (расширил зрачки
или сузил?) оборотня мутузил? зачем? не...

Даже пусть и во мгле,
Даже стоя у края,
Мы живём на земле
Между адом и раем.
Нам любить и страдать
В нищете и гордыне.
Если Родина-мать
Стала мачехой ныне.
И хмельная отвага
Веселит, не спасая.
Нам до ада полшага,
И неблизко до рая.
Ты, Россия, прости,
Мне одно, как награда,
Чтоб цветком прорасти
Гефсиманского сада.
Жаль уже не споём,
В небе медленно тая…
И пока что живём
Между адом и раем.
2006г.

Скорее считаясь им братом, а может быть другом,
В минуты недоли, в часы неизбывной тоски,
Собачьи глаза, что набиты привычным испугом,
Светились теплея,
Добрели почти по-людски.
А дел и всего-то, что хлебные крохи да кости,
Не с барского вовсе, с цветастой клеёнкой стола.
На этом пиру мы у жизни не долгие гости,
Два метра квадратных земли
Иль два воронёных ствола.
И то и другое сегодня нам в самую пору,
Скорее навырост, чего там скулить и просить.
И вряд ли отыщешь уютную тёплую нору...

А весна медлительна пока,
На полях, как уголья, вороны.
Серые повисли облака
Над училищем гражданской обороны.
Чёрный лес,
Продрогшие кусты,
Вязкий приусадебный участок,
Дятла дробь,
Ритмичная
И частая,
Среди толкотни и суеты.
Лес магнитит толпы, как метро,
Голову поднять и затеряться.
Никогда уже не повторятся
Эти кадры раннего кино.
Тонет в небе острый шпиль сосны,
Падая, плывёт перед глазами.
Три штриха медлительной весны…
Остальное дорисуйте сами.

Я сейчас живу в глубинке,
Где скитальцу - в самый раз,
Каждый носит по дубинке,
Чтоб Макар телят не пас.

Я один дубинкой этой
Отгоняю комаров,
Сплю в ложбинке, под газетой,
Всем доволен и здоров!

Почему? Да потому что,
Заколбасясь* в лопухи,
Чтобы не было мне скучно,
Тку стихи из чепухи.

А потом - кладу в карманы,
И насытившись вполне,
Вам романсы и романы
Сочиняю при луне!

Рифмоплетство здесь в почете
(Не лопата и не лом),
Так что здесь мы на работе
С Музой числимся...