Свет шествовал по сердцу, как по полю.
Свет вдавливал мне в грудь свой легкий шаг
И оставлял свеченьем тайной боли
В лесах души едва заметный знак.
Он шел и шел сквозь царство плотной ночи
И сам свой путь прокладывал внутри.
Вот отчего так долго кровоточит
Последний свет исчезнувшей зари.
* * *
Иносказанье бытия –
Иных миров мерцанье.
Мои деревья –это я,
Но лишь в иносказаньи.
И смысл отыщет только тот,
Кто, глядя сквозь обличья,
Иносказания поймет
И вновь ответит притчей.
* * *
В звенящей тишине хрустальной
На горной высоте немой
Хранится образ изначальный,
Неразрушимый образ изначальный,
Неразрушимый образ мой.
И если по крутым ступеням
Взойти на эту высоту,
То я очнусь от искажений
И вновь бессмертье обрету.
И перед сердцем встанет снова снова,
Как неба целостный покров,
Нераздробляемое Слово
На смену всех замолкших слов.
* * *
Есть час, когда стрела луча закреплена
На неподвижном и незримом луке
И разом мировая Тишина
Перекрывает все земные звуки.
И в этот час, внутри остановясь,
Свет расширяет тайную границу.
Князь мира нем. Бессилен темный князь. —
Он ждет, когда стрела в него вонзится
Не может он пошевелить рукой.
Ни одного приказа дать не может.
И в мире настает такой покой,
Какой бывает только в царстве Божьем.
Тогда Господь с души не сводит глаз
И тихо вопрошает перед всеми:
Что ты успела в этот судный час,
Покуда останавливалось время?
* * *
И каждый вечер в час назначенный,
Всегда в один и тот же час,
Всё, что душой навек утрачено,
В безмолвии встречает нас.
И каждый вечер нам дарована
Возможность, растворяя грудь,
Всё то, что смертью заколдовано,
В безмолвьи вечности вернуть.
И тяжелеет сердце полное,
Вместившее небесный свод
И чудотворное безмолвие
Нас в Вечность медленно ведёт.
* * *
Мне надо стать бумагой белой,
Жить в совершенной тишине.
И ничего самой не делать,
Чтоб Ты мог действовать во мне.
Мне надо быть открытой Дверью
В ту глубь, где всё просквожено
Такою полнотой доверья,
В которой я и Ты - одно.
* * *
Весы миров. Две чаши вижу я
Застывших в равновесии мгновенном,
И на одной лежит душа моя,
А на другой — пространство всей Вселенной.
Какой же нужен неземной покой,
Какое затиханье в поднебесье,
Чтоб удержать недрогнувшей рукой
Таинственное это равновесье!..
* * *
Белый снег.
Легкий снег.
Тихий снег –
тишина.
Кончен звук,
кончен бег,
им граница дана.
Зависаю, как пух,
у небес на краю.
И почуял мой Дух
невесомость свою.
I
Что значит время? Время- это путь
Из смерти в жизнь. Та самая дорога,
С которой никому нельзя свернуть,-
Незримый тракт от зернышка до Бога.
Мы путники священного пути.
Мы все идем - деревья, звери, люди. –
И только тот, кто смог весь Путь пройти
Поймет, что значит "Времени не будет".
II
А время становится зримым,
Когда, выступая из сна,
Как Мекка в глазах пилигрима
Встает вековая сосна.
Оно никуда не девалось
Всё время ты можешь вернуть,—
Опять впереди небывалый
И, может быть, пройденный Путь.
* * *
Ещё нет времени. - Оно
Пока что не сотворено.
Ещё движенья в мире нет.
Есть только недвижимый свет.
Есть неизменность бытия,
И я есть Ты, а Ты есть я.
А смерть... Откуда же ей быть?
Она не может ухватить
Себе от мира ни куска.
Так твердь небесная крепка,
Где ни единый херувим
От Господа не отделим.
* * *
Здесь время замедляет шаг,
Втекая внутрь. И это значит –
Оно тебе уже не враг,
Отбушевало море плача.
Простор души открыт и чист.
В зеркальность превратились волны.
Ты - не носимый ветром лист,
А тот сосуд, до края полный.
Былым и будущим. Им врозь
Нельзя. Ты двинуться не в силах
Затем, что в сердце собралось
Всё то, что будет и что было.
* * *
Снег падал тихо,
тихо,
тихо...
За кругом круг,
за нитью нить.
Как будто он хотел всё лихо,
Всю нашу боль похоронить.
Снег падал плавно,
плавно,
плавно
И оставлял, как лёгкий след,
Лишь то, что пишется с заглавной,
Что есть внутри, а в мире нет.
И было царствие лесное
Подобьем тех незримых мест, -
Земля покрыта тишиною.
На чёрных ветках - белый крест.
* * *
Кащей запрятал смерть свою
В глухом неведомом краю.
А тихий ангел жизнь хранит
На ветках елок и ракит,
Да на вершине той сосны,
Которой ведомы все сны
Мои… На высоте такой
Живет доныне мой покой…
* * *
И нет препятствий, нет конца
Бессмертным замыслам Творца.
Вновь мировое полотно
Натянуто – на всех одно.
Есть ширь и свет. Есть холст и Тот,
Кто новый штрих сейчас внесет.
* * *
И спит, и видит… Лес идет
Сновиденным путем
Туда, в высокий небосвод,
Туда, за окоем…
Путь Духа так же тих и прост:
Жить в тайной глубине,
Все силы устремляя в рост
И бодрствуя во сне.
Не разжимаются уста,
И очи не глядят
По сторонам. Лишь высота
Заворожила взгляд.
Шумит ли дождь, покрыл ли снег
Всю землю тишиной, -
Заснул мой внешний человек,
Но бодрствует иной…
* * *
Дождь крадётся осторожно.
Шаг — и нет, и вот опять.
Может быть и вправду можно
Этот мир околдовать...
Чары прежние разрушив,
Усыпить земной закон
И проникнуть прямо в душу,
Прямо в мой прозрачный сон.
Может есть и вправду выход?...
Лишь впусти его. И вот –
Дождь крадется тихо-тихо,
Дождь на цыпочках идёт...
Обнимает жизнь лесная.
Запах сосен, плеск ракит.
Тихий дождик что-то знает,
Мелкий дождик ворожит.
Звук капели... По минутке
Над заботой, над тоской...
Дождик добрый, дождик чуткий,
Дождь, несущий мне покой...
* * *
Безмолвие...Конца или начала?
Не всё ль равно, как это называть?
Как будто в миг, когда меня не стало,
Вся жизнь моя не началась опять...
Между двух бездн... В том самом промежутке,
Где - ничего , где ни один пустяк
Не промелькнет, где ни темно, ни жутко,
А только тихо...Господи, но как!
Как на море, где усмирились волны,
Как в Духе, в час согласия сердец.
Дойти б до совершенного Безмолвья,
А остальное довершит Творец...
* * *
В конце времён или во время оно,
В той глубине, откуда всходят сны,
Там, где стоят Деревья камертоном
Великой, совершенной Тишины.
Там,за пределом нашим, за границей,
Где больше нет ни жара и ни льда,
Есть водоём, в котором жизнь хранится. —
И мёртвый погружается туда.
ЛИКЕ
Завидую прекрасному уменью
Живописать. Но так бессильна я
Свои права оспаривать у тленья
Достав твой образ из небытия.
Как облака уходят все предметы.
В какую глубь их провожает глаз!
Небытие? Его, быть может, нету.
Но бытие безмерно глубже нас.
Ты это знала? То, что там, за гранью,
За горизонтом - не обрыв, а гладь?
Живому очень трудно это знанье,
И ты, быть может, не хотела знать.
Зачем тебе угрозы и посулы
Из дальнего?.. Вблизи был рай и ад...
Но час пришел, и даль в тебя взглянула,
И ты спокойно выдержала взгляд.
Да, в час, когда вся темнота нависла,
Ты, глядя вслед последнему лучу
Не утешения ждала, а смысла,
И смысл тебе пришелся по плечу.
И обнажилась истинность такая,
Как будто в сердце расступилось дно.
И я на полуслове умолкаю.
Слова истлеют, камень рухнет, но...
МАМЕ
Расправься вся во мне, как небо в водной
глади,
Как облачный узор в озёрной тишине,
Так каждый волосок сбивающейся пряди,
Твой каждый вздох и жест расправятся во мне
Одну и ту же песнь мы друг над другом пели.
Круговорот часов — немая самоцель.
Когда-то ты меня качала в колыбели,
Теперь легла в меня, как будто в колыбель.
Куда деваться мне со всей своей тоскою?
И кто из нас двоих бездомней и бедней?
Когда-то ты меня умела успокоить.
Спокойно ли тебе сейчас в любви моей?
* * *
Больше не найдёте
Прописных основ.
Слово стало плотью
Значит нету слов.
Дрогнувшее пламя,
Тверди рваный край, -
Значит — не словами, —
Жизнью отвечай.
Ни ушам, ни глазу, —
Сердцевине всей.
Целиком и сразу —
Больше нет частей.
В сердце, в мыслях, в горле —
Неба синева.
Это значит - стерлись
Всякие слова.
Над твоим порогом—
Всеобъявший свет.
Слово стало Богом,
Значит слова нет.
Блеск Богоявленья.
Скрещены лучи.
Преклони колени
И молчи. Молчи.
* * *
Такая тишина настала,
Что время повернуло вспять
И можно жизнь начать сначала,
Как будто чистую тетрадь.
А дни, все дни, что пролетели, -
Скользнувший дым, обрывки сна.
Да, что же было в самом деле
До сей минуты? — Тишина.
Одна пустынная дорога
Или недвижимая ось...
И сердце обратилось к Богу
И в миг единый дозвалось.
И как Он мог бы не услышать
И не открыть мгновенно дверь, —
Ведь не бывает мига тише
И сердца чище, чем теперь...
* * *
Минута молчанья, минута покоя.
Стоящее время, пространство сквозное.
Минута сквоженья, минута зазора
Меж мыслью и вещью. Минута простора —
Огромного неба, распахнутых далей,
Минута, в которой мгновения встали.
Меж смертью внезапной и новым рожденьем
Звездою безвестной повисло мгновенье.
* * *
Есть точка покоя, есть точка такая,
Которая выше чем грань снеговая,
Чем пик высочайшего в мире хребта –
Души высота
Над уровнем боли,
Над уровнем страсти,
Над уровнем тленного смертного счастья.
И, может быть, гор снеговая гряда
Есть только лишь след, уводящий туда…
* * *
И вот взлетела к небесам
И навсегда осталась там
И Божьего коснулась лба
Окаменевшая мольба.
И, кажется, с тех самых пор
Воздеты к небу руки гор.
И достигают до Творца
Горе воздетые сердца.
* * *
Время, ведущее к Богу длинно.
Время, ведущее к Богу, дивно.
Время, ведущее к Богу, - это
Тайна запутанных в небе веток.
Это – над тяжестью и разрухой
Легкость распутавшегося Духа.
* * *
Где-то в мире так тихо!
Есть такая страна,
Где ни мора, ни лиха,
Где стоит тишина.
Ни надлома, ни горя.
Суеты — никакой.
Там, в стране Заозерья,—
Совершенный покой.
Там не спорят, не судят,
Не клянут, не рядят,—
Там притихшие люди
В Божьи очи глядят.
Как в колодец глядится
Голубая звезда.
Тот, кто в них отразится,
Тот и прав навсегда.
* * *
Такой пробел между Тобой и мной!
Такой простор для зренья и для слуха!..
Ничто не встанет на пути стеной —
Сплошное море веющего Духа!
Лишь только кликни — и со всех сторон
(Ведь невозможна ни одна помеха)
Достигнет сердца чистый звёздный звон
И отзовется троекратным эхом.
И ни единой мысли не дано
Смутить, рассечь простор ширококрылый.
И потому лишь мы с тобой одно,
Что Бесконечность нас соединила.
* * *
Облокотясь о небо, опершись
На промельки над низкой тучей темной,
Взглянуть туда, за меленькую жизнь
И доглядеться до другой –огромной.
Простор распахнут так, как будто он
За край земли ведущая дорога.
И вот, души раскрывшийся бутон
Протянут в пустоту – навстречу Богу.
Цветенье духа…Он сейчас открыт
Мирам иным, но землю не покинул
И без движенья в высоте парит,
Прислушиваясь к тяжести в глубинах…
* * *
О, эта тишина бездонного колодца,
Истока моего чистейшая вода,
В которой в миг один отмоется, сотрется
Все, что писала жизнь за долгие года.
* * *
А время не уходит никуда.
Оно осталось посреди простора. –
Недвижимая горная гряда…
Седое Время превратилось в горы.
Тяжелый кряж окаменевших лет
Со всеми днями, месяцами всеми…
Душа полна. В ней трещин больше нет.
И никуда не утекает Время.
* * *
Огромный Дуб, растущий на поляне,
На озеро похожей, окружённой
Сосновым лесом, трепетом берез
И тишиною.
Эта тишина
Кольцуется вокруг большого Дуба
За кругом круг, всё шире, всё огромней —
И создает наш мир.
Ну да, тот самый,
Который постепенно зазвучит, задвигается,
Засмеётся, начнет кричать
И вовсе позабудет про поляну,
На озеро похожую,
И Дуб, с которого всё началось когда-то.
И тишина расколется на части,
И под обломками её исчезнет
Все чудо жизни.
Но, Господи, пока ещё возможно,
Дай мне прильнуть к огромному стволу,
Держащему наш мир,
И помолиться.
Дай мне ещё побыть на той поляне
Под старым Дубом.
Может, он похож на те оливы,
Что Тебя видали и слышали моление о чаше?
Вот те оливы, что Ты спас когда-то,
Взойдя на крест.
Да, спас оливы и Тишину.
И отложил конец уже поколебавшегося мира,
Сказав "Прости им" ...и Отец простил
И согласился подождать немного,
Всего две тысячи мелькнувших лет.
Но вот они проходят, Боже мой!..
О, Боже мой, так научи, что делать,
Чтоб Дуб стоял
И Тишина росла...
* * *
И сколько ни сказано, всё-таки мало
И всё-таки главного я не сказала.
А Главное где-то стоит молчаливо
И делает сердце бездонно счастливым.
И новое слово, как чуткая птица
Над тайным гнездом своим тихо кружится
И, вновь вылетая в неведомость, ищет
Для вечной любви ежедневную пищу.
----------------------------------------------------------------
Свет вдавливал мне в грудь свой легкий шаг
И оставлял свеченьем тайной боли
В лесах души едва заметный знак.
Он шел и шел сквозь царство плотной ночи
И сам свой путь прокладывал внутри.
Вот отчего так долго кровоточит
Последний свет исчезнувшей зари.
* * *
Иносказанье бытия –
Иных миров мерцанье.
Мои деревья –это я,
Но лишь в иносказаньи.
И смысл отыщет только тот,
Кто, глядя сквозь обличья,
Иносказания поймет
И вновь ответит притчей.
* * *
В звенящей тишине хрустальной
На горной высоте немой
Хранится образ изначальный,
Неразрушимый образ изначальный,
Неразрушимый образ мой.
И если по крутым ступеням
Взойти на эту высоту,
То я очнусь от искажений
И вновь бессмертье обрету.
И перед сердцем встанет снова снова,
Как неба целостный покров,
Нераздробляемое Слово
На смену всех замолкших слов.
* * *
Есть час, когда стрела луча закреплена
На неподвижном и незримом луке
И разом мировая Тишина
Перекрывает все земные звуки.
И в этот час, внутри остановясь,
Свет расширяет тайную границу.
Князь мира нем. Бессилен темный князь. —
Он ждет, когда стрела в него вонзится
Не может он пошевелить рукой.
Ни одного приказа дать не может.
И в мире настает такой покой,
Какой бывает только в царстве Божьем.
Тогда Господь с души не сводит глаз
И тихо вопрошает перед всеми:
Что ты успела в этот судный час,
Покуда останавливалось время?
* * *
И каждый вечер в час назначенный,
Всегда в один и тот же час,
Всё, что душой навек утрачено,
В безмолвии встречает нас.
И каждый вечер нам дарована
Возможность, растворяя грудь,
Всё то, что смертью заколдовано,
В безмолвьи вечности вернуть.
И тяжелеет сердце полное,
Вместившее небесный свод
И чудотворное безмолвие
Нас в Вечность медленно ведёт.
* * *
Мне надо стать бумагой белой,
Жить в совершенной тишине.
И ничего самой не делать,
Чтоб Ты мог действовать во мне.
Мне надо быть открытой Дверью
В ту глубь, где всё просквожено
Такою полнотой доверья,
В которой я и Ты - одно.
* * *
Весы миров. Две чаши вижу я
Застывших в равновесии мгновенном,
И на одной лежит душа моя,
А на другой — пространство всей Вселенной.
Какой же нужен неземной покой,
Какое затиханье в поднебесье,
Чтоб удержать недрогнувшей рукой
Таинственное это равновесье!..
* * *
Белый снег.
Легкий снег.
Тихий снег –
тишина.
Кончен звук,
кончен бег,
им граница дана.
Зависаю, как пух,
у небес на краю.
И почуял мой Дух
невесомость свою.
I
Что значит время? Время- это путь
Из смерти в жизнь. Та самая дорога,
С которой никому нельзя свернуть,-
Незримый тракт от зернышка до Бога.
Мы путники священного пути.
Мы все идем - деревья, звери, люди. –
И только тот, кто смог весь Путь пройти
Поймет, что значит "Времени не будет".
II
А время становится зримым,
Когда, выступая из сна,
Как Мекка в глазах пилигрима
Встает вековая сосна.
Оно никуда не девалось
Всё время ты можешь вернуть,—
Опять впереди небывалый
И, может быть, пройденный Путь.
* * *
Ещё нет времени. - Оно
Пока что не сотворено.
Ещё движенья в мире нет.
Есть только недвижимый свет.
Есть неизменность бытия,
И я есть Ты, а Ты есть я.
А смерть... Откуда же ей быть?
Она не может ухватить
Себе от мира ни куска.
Так твердь небесная крепка,
Где ни единый херувим
От Господа не отделим.
* * *
Здесь время замедляет шаг,
Втекая внутрь. И это значит –
Оно тебе уже не враг,
Отбушевало море плача.
Простор души открыт и чист.
В зеркальность превратились волны.
Ты - не носимый ветром лист,
А тот сосуд, до края полный.
Былым и будущим. Им врозь
Нельзя. Ты двинуться не в силах
Затем, что в сердце собралось
Всё то, что будет и что было.
* * *
Снег падал тихо,
тихо,
тихо...
За кругом круг,
за нитью нить.
Как будто он хотел всё лихо,
Всю нашу боль похоронить.
Снег падал плавно,
плавно,
плавно
И оставлял, как лёгкий след,
Лишь то, что пишется с заглавной,
Что есть внутри, а в мире нет.
И было царствие лесное
Подобьем тех незримых мест, -
Земля покрыта тишиною.
На чёрных ветках - белый крест.
* * *
Кащей запрятал смерть свою
В глухом неведомом краю.
А тихий ангел жизнь хранит
На ветках елок и ракит,
Да на вершине той сосны,
Которой ведомы все сны
Мои… На высоте такой
Живет доныне мой покой…
* * *
И нет препятствий, нет конца
Бессмертным замыслам Творца.
Вновь мировое полотно
Натянуто – на всех одно.
Есть ширь и свет. Есть холст и Тот,
Кто новый штрих сейчас внесет.
* * *
И спит, и видит… Лес идет
Сновиденным путем
Туда, в высокий небосвод,
Туда, за окоем…
Путь Духа так же тих и прост:
Жить в тайной глубине,
Все силы устремляя в рост
И бодрствуя во сне.
Не разжимаются уста,
И очи не глядят
По сторонам. Лишь высота
Заворожила взгляд.
Шумит ли дождь, покрыл ли снег
Всю землю тишиной, -
Заснул мой внешний человек,
Но бодрствует иной…
* * *
Дождь крадётся осторожно.
Шаг — и нет, и вот опять.
Может быть и вправду можно
Этот мир околдовать...
Чары прежние разрушив,
Усыпить земной закон
И проникнуть прямо в душу,
Прямо в мой прозрачный сон.
Может есть и вправду выход?...
Лишь впусти его. И вот –
Дождь крадется тихо-тихо,
Дождь на цыпочках идёт...
Обнимает жизнь лесная.
Запах сосен, плеск ракит.
Тихий дождик что-то знает,
Мелкий дождик ворожит.
Звук капели... По минутке
Над заботой, над тоской...
Дождик добрый, дождик чуткий,
Дождь, несущий мне покой...
* * *
Безмолвие...Конца или начала?
Не всё ль равно, как это называть?
Как будто в миг, когда меня не стало,
Вся жизнь моя не началась опять...
Между двух бездн... В том самом промежутке,
Где - ничего , где ни один пустяк
Не промелькнет, где ни темно, ни жутко,
А только тихо...Господи, но как!
Как на море, где усмирились волны,
Как в Духе, в час согласия сердец.
Дойти б до совершенного Безмолвья,
А остальное довершит Творец...
* * *
В конце времён или во время оно,
В той глубине, откуда всходят сны,
Там, где стоят Деревья камертоном
Великой, совершенной Тишины.
Там,за пределом нашим, за границей,
Где больше нет ни жара и ни льда,
Есть водоём, в котором жизнь хранится. —
И мёртвый погружается туда.
ЛИКЕ
Завидую прекрасному уменью
Живописать. Но так бессильна я
Свои права оспаривать у тленья
Достав твой образ из небытия.
Как облака уходят все предметы.
В какую глубь их провожает глаз!
Небытие? Его, быть может, нету.
Но бытие безмерно глубже нас.
Ты это знала? То, что там, за гранью,
За горизонтом - не обрыв, а гладь?
Живому очень трудно это знанье,
И ты, быть может, не хотела знать.
Зачем тебе угрозы и посулы
Из дальнего?.. Вблизи был рай и ад...
Но час пришел, и даль в тебя взглянула,
И ты спокойно выдержала взгляд.
Да, в час, когда вся темнота нависла,
Ты, глядя вслед последнему лучу
Не утешения ждала, а смысла,
И смысл тебе пришелся по плечу.
И обнажилась истинность такая,
Как будто в сердце расступилось дно.
И я на полуслове умолкаю.
Слова истлеют, камень рухнет, но...
МАМЕ
Расправься вся во мне, как небо в водной
глади,
Как облачный узор в озёрной тишине,
Так каждый волосок сбивающейся пряди,
Твой каждый вздох и жест расправятся во мне
Одну и ту же песнь мы друг над другом пели.
Круговорот часов — немая самоцель.
Когда-то ты меня качала в колыбели,
Теперь легла в меня, как будто в колыбель.
Куда деваться мне со всей своей тоскою?
И кто из нас двоих бездомней и бедней?
Когда-то ты меня умела успокоить.
Спокойно ли тебе сейчас в любви моей?
* * *
Больше не найдёте
Прописных основ.
Слово стало плотью
Значит нету слов.
Дрогнувшее пламя,
Тверди рваный край, -
Значит — не словами, —
Жизнью отвечай.
Ни ушам, ни глазу, —
Сердцевине всей.
Целиком и сразу —
Больше нет частей.
В сердце, в мыслях, в горле —
Неба синева.
Это значит - стерлись
Всякие слова.
Над твоим порогом—
Всеобъявший свет.
Слово стало Богом,
Значит слова нет.
Блеск Богоявленья.
Скрещены лучи.
Преклони колени
И молчи. Молчи.
* * *
Такая тишина настала,
Что время повернуло вспять
И можно жизнь начать сначала,
Как будто чистую тетрадь.
А дни, все дни, что пролетели, -
Скользнувший дым, обрывки сна.
Да, что же было в самом деле
До сей минуты? — Тишина.
Одна пустынная дорога
Или недвижимая ось...
И сердце обратилось к Богу
И в миг единый дозвалось.
И как Он мог бы не услышать
И не открыть мгновенно дверь, —
Ведь не бывает мига тише
И сердца чище, чем теперь...
* * *
Минута молчанья, минута покоя.
Стоящее время, пространство сквозное.
Минута сквоженья, минута зазора
Меж мыслью и вещью. Минута простора —
Огромного неба, распахнутых далей,
Минута, в которой мгновения встали.
Меж смертью внезапной и новым рожденьем
Звездою безвестной повисло мгновенье.
* * *
Есть точка покоя, есть точка такая,
Которая выше чем грань снеговая,
Чем пик высочайшего в мире хребта –
Души высота
Над уровнем боли,
Над уровнем страсти,
Над уровнем тленного смертного счастья.
И, может быть, гор снеговая гряда
Есть только лишь след, уводящий туда…
* * *
И вот взлетела к небесам
И навсегда осталась там
И Божьего коснулась лба
Окаменевшая мольба.
И, кажется, с тех самых пор
Воздеты к небу руки гор.
И достигают до Творца
Горе воздетые сердца.
* * *
Время, ведущее к Богу длинно.
Время, ведущее к Богу, дивно.
Время, ведущее к Богу, - это
Тайна запутанных в небе веток.
Это – над тяжестью и разрухой
Легкость распутавшегося Духа.
* * *
Где-то в мире так тихо!
Есть такая страна,
Где ни мора, ни лиха,
Где стоит тишина.
Ни надлома, ни горя.
Суеты — никакой.
Там, в стране Заозерья,—
Совершенный покой.
Там не спорят, не судят,
Не клянут, не рядят,—
Там притихшие люди
В Божьи очи глядят.
Как в колодец глядится
Голубая звезда.
Тот, кто в них отразится,
Тот и прав навсегда.
* * *
Такой пробел между Тобой и мной!
Такой простор для зренья и для слуха!..
Ничто не встанет на пути стеной —
Сплошное море веющего Духа!
Лишь только кликни — и со всех сторон
(Ведь невозможна ни одна помеха)
Достигнет сердца чистый звёздный звон
И отзовется троекратным эхом.
И ни единой мысли не дано
Смутить, рассечь простор ширококрылый.
И потому лишь мы с тобой одно,
Что Бесконечность нас соединила.
* * *
Облокотясь о небо, опершись
На промельки над низкой тучей темной,
Взглянуть туда, за меленькую жизнь
И доглядеться до другой –огромной.
Простор распахнут так, как будто он
За край земли ведущая дорога.
И вот, души раскрывшийся бутон
Протянут в пустоту – навстречу Богу.
Цветенье духа…Он сейчас открыт
Мирам иным, но землю не покинул
И без движенья в высоте парит,
Прислушиваясь к тяжести в глубинах…
* * *
О, эта тишина бездонного колодца,
Истока моего чистейшая вода,
В которой в миг один отмоется, сотрется
Все, что писала жизнь за долгие года.
* * *
А время не уходит никуда.
Оно осталось посреди простора. –
Недвижимая горная гряда…
Седое Время превратилось в горы.
Тяжелый кряж окаменевших лет
Со всеми днями, месяцами всеми…
Душа полна. В ней трещин больше нет.
И никуда не утекает Время.
* * *
Огромный Дуб, растущий на поляне,
На озеро похожей, окружённой
Сосновым лесом, трепетом берез
И тишиною.
Эта тишина
Кольцуется вокруг большого Дуба
За кругом круг, всё шире, всё огромней —
И создает наш мир.
Ну да, тот самый,
Который постепенно зазвучит, задвигается,
Засмеётся, начнет кричать
И вовсе позабудет про поляну,
На озеро похожую,
И Дуб, с которого всё началось когда-то.
И тишина расколется на части,
И под обломками её исчезнет
Все чудо жизни.
Но, Господи, пока ещё возможно,
Дай мне прильнуть к огромному стволу,
Держащему наш мир,
И помолиться.
Дай мне ещё побыть на той поляне
Под старым Дубом.
Может, он похож на те оливы,
Что Тебя видали и слышали моление о чаше?
Вот те оливы, что Ты спас когда-то,
Взойдя на крест.
Да, спас оливы и Тишину.
И отложил конец уже поколебавшегося мира,
Сказав "Прости им" ...и Отец простил
И согласился подождать немного,
Всего две тысячи мелькнувших лет.
Но вот они проходят, Боже мой!..
О, Боже мой, так научи, что делать,
Чтоб Дуб стоял
И Тишина росла...
* * *
И сколько ни сказано, всё-таки мало
И всё-таки главного я не сказала.
А Главное где-то стоит молчаливо
И делает сердце бездонно счастливым.
И новое слово, как чуткая птица
Над тайным гнездом своим тихо кружится
И, вновь вылетая в неведомость, ищет
Для вечной любви ежедневную пищу.
----------------------------------------------------------------
Обсуждения Дослушанный звук