Суббота. Скорость шестьдесят. У остановки,
Твой серебристый Lexus тормознул.
Две пары глаз потупились неловко,
Ты дверь открыл и руку протянул.
Удав и кролик оказались рядом.
Стесняясь, лепетала ерунду...
Пилил твой взгляд, кололи фразы,
Я думала с ума сойду...
Но победило женское начало,
Из кролика, я превратилась в кенгуру.
И в репликах, уже сама "виляю задом"
В словестной битве один-ноль веду!
И в этой беспощадной схватке,
Мы понимаем: "Это ни к чему!"
Ты душу мне открыл всю нараспашку.
Я в благодарность - оголю свою!
Уже стемнело. В дорогом отеле.
Сквозь шелк чуть приотрытых штор:
Ты рисовал на моем юнном теле,
Своей души израненный шатер.
Вдруг содрогнулась тишина,
Безудержным и долгим стоном.
Зашита нежностью душа,
Ты до утра проспишь спокойно.
Простит апрель нам нашу слабость.
Я не увижу тебя вновь!
Клеймом на сердце ляжет радость,
Пусть за недолгую любовь.
Твой серебристый Lexus тормознул.
Две пары глаз потупились неловко,
Ты дверь открыл и руку протянул.
Удав и кролик оказались рядом.
Стесняясь, лепетала ерунду...
Пилил твой взгляд, кололи фразы,
Я думала с ума сойду...
Но победило женское начало,
Из кролика, я превратилась в кенгуру.
И в репликах, уже сама "виляю задом"
В словестной битве один-ноль веду!
И в этой беспощадной схватке,
Мы понимаем: "Это ни к чему!"
Ты душу мне открыл всю нараспашку.
Я в благодарность - оголю свою!
Уже стемнело. В дорогом отеле.
Сквозь шелк чуть приотрытых штор:
Ты рисовал на моем юнном теле,
Своей души израненный шатер.
Вдруг содрогнулась тишина,
Безудержным и долгим стоном.
Зашита нежностью душа,
Ты до утра проспишь спокойно.
Простит апрель нам нашу слабость.
Я не увижу тебя вновь!
Клеймом на сердце ляжет радость,
Пусть за недолгую любовь.
Обсуждения Случайно