Может быть именно так
происходят самые великие завоевания:
ложатся на плиты цари перед их батраками
но только после батракского вымирания.
И радужные вести несут вовсе не белые
голуби,а страшные косматые твари, что,
впрочем, уже все равно, как их зовут,
лишь бы сами не лгали. И то,что томно цветет,
робкими листьями вперившись в луч,- и живет
вовсе не там, а где то в более темных
яслях, в почве, в которой и по колено всегда
все увязали. И вырывается на свет
нечто, свершившее вдох, - из туго сплетенных
кривой причин, заблудившись в последствиях,
но выстаив этих раз завоеванных точек вершин,
вой подперев,паузы, чужие вопли, толки и точно,
наверное не свои рыдания, бесцельные гипсовые
изваяния с указанием страдания в преднамеренно
выверенных темных уголках губ.
Может быть такое разбивает поверье, что небеса -
жилище их Бога...А не тут,ходит и смотрит один,
еле выпрастав ноги в убогом, ломая хлам и последенее,
но все же веря.
А если однажды форточка станет открытой,
то кто ж его будет держать, из драмкружка Бога,
чтобы в хитонах носиться тут, вырывая из горла
последнее слово - чтоб разбивая собственный труп,
новое, как Иоанна крестителя, приподняло его
голову.
происходят самые великие завоевания:
ложатся на плиты цари перед их батраками
но только после батракского вымирания.
И радужные вести несут вовсе не белые
голуби,а страшные косматые твари, что,
впрочем, уже все равно, как их зовут,
лишь бы сами не лгали. И то,что томно цветет,
робкими листьями вперившись в луч,- и живет
вовсе не там, а где то в более темных
яслях, в почве, в которой и по колено всегда
все увязали. И вырывается на свет
нечто, свершившее вдох, - из туго сплетенных
кривой причин, заблудившись в последствиях,
но выстаив этих раз завоеванных точек вершин,
вой подперев,паузы, чужие вопли, толки и точно,
наверное не свои рыдания, бесцельные гипсовые
изваяния с указанием страдания в преднамеренно
выверенных темных уголках губ.
Может быть такое разбивает поверье, что небеса -
жилище их Бога...А не тут,ходит и смотрит один,
еле выпрастав ноги в убогом, ломая хлам и последенее,
но все же веря.
А если однажды форточка станет открытой,
то кто ж его будет держать, из драмкружка Бога,
чтобы в хитонах носиться тут, вырывая из горла
последнее слово - чтоб разбивая собственный труп,
новое, как Иоанна крестителя, приподняло его
голову.
Обсуждения Может быть именно так