Сумасшедший лежит на кровати
В расфуфыренном свадебном платье,
Он жениться на облаке вздумал,
Он влюбился в небесну акулу.
Но его не пускают к невесте,
Не дают быть с любимою вместе,
Ведь он лазил к невесте на крышу,
И кричал о любви всеуслышно.
Проплывала невеста над психом,
Он, увы, не умел любить тихо;
Не могла взять с собой бедолагу,
Несмотря на мольбы и отвагу.
С высоты бренный мир созерцала,
Все ему милосердно прощала;
Увезли в Дом Хихи к идиотам
И заставили тупо работать.
Разливаясь в небесном просторе,
Пожалела безумного в горе,
В сны его феей пришла,
И на небо к себе увела.
«Чеканутый чаровник несчастный,
Заразил меня томною страстью...», —
Звезд губами брильянтно шептала
И любовию радуг сияла...
Обняла чудака облаками,
Мурашей напустив завитками,
Прогревая его сердцем-солнцем,
Сотрясая оргазменным громцем.
Он исчез в океане лазурном,
Где она расплескалась амурно,
Ведь столь сильно его полюбила, —
Без остатка в себе растворила...
В расфуфыренном свадебном платье,
Он жениться на облаке вздумал,
Он влюбился в небесну акулу.
Но его не пускают к невесте,
Не дают быть с любимою вместе,
Ведь он лазил к невесте на крышу,
И кричал о любви всеуслышно.
Проплывала невеста над психом,
Он, увы, не умел любить тихо;
Не могла взять с собой бедолагу,
Несмотря на мольбы и отвагу.
С высоты бренный мир созерцала,
Все ему милосердно прощала;
Увезли в Дом Хихи к идиотам
И заставили тупо работать.
Разливаясь в небесном просторе,
Пожалела безумного в горе,
В сны его феей пришла,
И на небо к себе увела.
«Чеканутый чаровник несчастный,
Заразил меня томною страстью...», —
Звезд губами брильянтно шептала
И любовию радуг сияла...
Обняла чудака облаками,
Мурашей напустив завитками,
Прогревая его сердцем-солнцем,
Сотрясая оргазменным громцем.
Он исчез в океане лазурном,
Где она расплескалась амурно,
Ведь столь сильно его полюбила, —
Без остатка в себе растворила...