На одре смертном буду ль я?

На одре смертном буду ль я?
Ну, кто сиим не задавался…
Чья мысль сюда не увлекла?
И есть ли тот, кто Там остался?
Утрата собственной души
Кого порой не волновала?
И мысль, оставив дом, гроши,
Лишь здесь всю мудрость извлекала…
О, как же праведна душа,
Когда о том не забывает,
И в мир, в который раз войдя,
В вопросах тех изнемогает,
Изыскивает в той тоске
Свой смысл, блуждая по сомненьям,
И каждый раз на волоске
От Божьего, Святого Мнения…
АнАфеме не придает
Вопрос вопросов, боль безверия,
Отсюда праведно идет
И строит лучшие сужденья…
Но сколько же в миру и тех,
Кто здесь причал находит страсти
И жаждет без конца утех,
Тем находясь в смертельной власти,
О, сколько алчущих цепей,
О, сколько добровольцев ада
У смертных не было дверей
Ни мыслью, ни печальным взглядом.
Без Бога смерть для них жива,
Имеет грустное обличье,
Но устремляются глаза
На злато, почести, двуличье…
Как страус. Голову – в песок,
И мысль о том не шелохнется,
Но ждет, как все, свой день и срок,
И к смерти весь в грехах плетется.
Смерть для таких устроил Бог
В немалых почестях народа,
Ушел, переступил порог…
И лень помыслить точно, строго.
Бог в памяти перечеркнул:
Смерть безвозвратно поглотила
И может кто-то помянул,
Но узаконит смерть могила…
Когда же праведна душа,
Сия печать не парит души,
Она уходит не спеша,
И похоронный марш не нужен,
Не провожает болью мир,
Но новый путь уж уготован,
Не ждет потусторонний пир
И памятником не окован…
Душа рождается опять,
Ее почти не провожали,
И будет вновь уроки брать
И смерть ее не опечалит…
Но лучше с Богом уходить,
Но лучше с Богом возвращаться,
Здесь жизни не прервется нить
И в страхе не начнешь метаться…
Но лучше ввериться Отцу
И мыслить в знаньях совершенных,
Готовиться всегда к концу
И быть всегда среди смиренных..