Она была музой, она вдохновляла...
И сердце любви ему раскрывала.
Он видел в ней то, что не видел никто:
Она была Ангел Дождя — под зонтом.
Понимающий взгляд космических глаз,
Бабочкой губы... В них спрятан экстаз.
Сердечное «да», задумчивость моря,
Поток дивных грез в любовном просторе.
Кисти и краски — венец волшебства...
Единство всего. И тайна родства
Их странных душ, овеянных снами.
Влажный блеск глаз зовет чудесами...
Стекают флюиды из губ прямо в губы,
И резкость границ уходит на убыль;
Сливаются в дымке свечений предметы,
Зажглись в венах звезды, летают кометы.
Ее красота отпечаталась в душах,
Он рисовал ее, как... океаны и сушу;
Она была садом и горным ущельем,
Она была небом, волною, растеньем.
Она была музой, она вдохновляла...
И душу его теплом оживляла,
Как добрая Фея — любовью дарила,
И голова в упоении плыла...
Растекается, как поцелуй, акварель,
С кисти на тело — влаги капель.
Распустятся в чакрах цветы красоты.
Художник врисует вглубь сердца мечты.
И сердце любви ему раскрывала.
Он видел в ней то, что не видел никто:
Она была Ангел Дождя — под зонтом.
Понимающий взгляд космических глаз,
Бабочкой губы... В них спрятан экстаз.
Сердечное «да», задумчивость моря,
Поток дивных грез в любовном просторе.
Кисти и краски — венец волшебства...
Единство всего. И тайна родства
Их странных душ, овеянных снами.
Влажный блеск глаз зовет чудесами...
Стекают флюиды из губ прямо в губы,
И резкость границ уходит на убыль;
Сливаются в дымке свечений предметы,
Зажглись в венах звезды, летают кометы.
Ее красота отпечаталась в душах,
Он рисовал ее, как... океаны и сушу;
Она была садом и горным ущельем,
Она была небом, волною, растеньем.
Она была музой, она вдохновляла...
И душу его теплом оживляла,
Как добрая Фея — любовью дарила,
И голова в упоении плыла...
Растекается, как поцелуй, акварель,
С кисти на тело — влаги капель.
Распустятся в чакрах цветы красоты.
Художник врисует вглубь сердца мечты.