1
Проходит время...- Нет, здоровья!
Хотя припадков, вроде, нет...,
но признаки, все, белокровия,
чрез анемию, как в ответ...
Ну, а за ним, следит старуха,
Егоровна, и, вновь, проруха
пред нею, ведь она, опять,
должна ходить, кормить, стирать,
смотря за старшим, как за Вовой
( бишь, сыном ), кто младенцем был,
и здесь, по факту, мир не мил,
для нянек, всех, судьбой суровой,
а сам Дубровский, лишь её,
воспринимает, чтя житьё...
2
До дум ли, здесь? Да и хозяйство
заброшено... А как ей жить?
И уж она ( Не чрез зазнайство! )
письмо вершит ( А в нём: «Как быть?» ),
вопросом главным «зависая»,
и сим, Дубровского терзая
( младого), кой в полку служил,
и Петербург, за то, ценил...
И вот, во паре, с Харитоном
( кто повар, да и грамотей )
текст завершают, из вестей,
и в тот же день ( увы, с поклоном... ),
дуэт сей, чтиво, почтой шлёт,
а нас, иная встреча, ждёт...
3
Служил кадетом В.Дубровский,
а в Гвардии - корнетом был,
но получал, всё ж, нал отцовский,
и, оттого, всегда кутил...,
слывя транжирой ( Что, по сути... ),
ведь был картёжником ( До жути! ),
предвидя лишь удачный брак
( Коль скудость средств - недобрый знак! ),
но, вдруг, на дружеской пирушке,
где карты, пьянка ( Да с душой! ),
он получил конверт простой,
от Гриши ( кто слуга ), к осьмушке,
увидев адрес и печать,
и кинулся скорей читать...
4
«Владимир, нянька то, решилась,
тебе о папе доложить,
кто плох, беда с ним приключилась,
и как дитя... А так ли жить?
А Бог во смерти, сокол ясный,
а мы тебе, и в день ненастный,
пошлём и лошадей лихих,
а Суд Земской, нас, как чужих,
определил... Уж мы, Кирилы,
а мы не знали, никогда...
Но ты с Царём живёшь, всегда,
и вопрошай, чтоб дал он силы,
не дав в обиду нас... Рабой,
О. Бузырёва... Бог с тобой...
5
Благословение посылаю
я, Грише..., как родная мать...
Дожди закончатся, не знаю...
Тогда жара придёт, опять...
А Родя помер, на неделе...,
пастух кто, помнишь, в самом деле...»
И сей посыл прочтя, едва
( раз десять, правда ), где, слова,
средь бестолковости сновали,
взволнованным, безмерно, стал,
ведь мать он в детстве потерял,
да и отца черты витали,
поскольку, на восьмом году,
расстался с ним, как на беду...
6
Мысль, потерять отца, пугала,
и он, как чувствовал ту боль,
что кровь родную поражала,
и строчки подтверждали, столь...
А в думах, к памяти забытой
являлся..., в прозе неумытой,
села заброшенный пейзаж
и, дворни глупой, антураж...
И здесь, себя лишь упрекая,
Владимир чувствовал вину,
что был в небрежности плену,
отца судьбы, совсем, не зная,
и писем даже, от него,
не получал..., забыв его...
7
К нему решил, Владимир, вскоре,
поехать ( Ведь причина есть ! ),
уйдя в отставку ( Дома ж - горе! )...
И тут ли офицера честь,
когда судьба велит иное?
А жизнь творит призвание злое,
в своих понятиях - прав..., не прав...
И, вмиг, Владимир, нрав поправ,
об отпуске вершит прошение
( среди раздумий долгих, всех ),
и получив..., от всех утех,
скорее мчится, во прощение,
чрез станцию, где поворот
во Кистенёвку приведёт...
8
В предчувствиях он был печальных,
боясь, всё ж, не застать в живых
отца..., средь лиц, столь эпохальных,
что встретит, как своих родных...,
но где безлюдье, глушь да бедность,
ему вручали, чрез оседлость,
тщету, как жизни лет, финал,
ведь сельской жизни он не знал...
И к станции подъехав, мрачный,
и вольных лошадей спросив,
узнал, что здесь, души мотив,
уж ждёт его и, вмиг, невзрачный,
Антон явился, кучер их,
играл кто, с Вовы лет младых...
9
И в памяти - Антон - лошадкой
( в их «скачках», ролью удалой ),
к кому Володя, со столь шаткой,
походкой брёл, всегда, с игрой...
И здесь, Владимир, вспомнив детство,
лиц воскресил былых, соседство,
ему кто, ныне, незнаком,
а посему: не до истом...,
коль прошлое ушло, бесследно,
а с ним, и он, как жизнь прервав,
ведь в памяти, лишь шлейф забав,
и те восходят, в целом, бледно...,
на фоне нынешних забот,
что ждут его, невпроворот...
10
Антон, от встречи, прослезился,
и поклонившись до земИ...,
что барин жив, сказал, враз, скрылся,
чтоб лошадей запрячь, к темИ...
А от обеда отказавшись,
Владимир, наскоро, собравшись,
с Антоном едет, не спеша,
сей разговор, в пути, верша:
«Скажи, мне, о делах с Кирилой...» -
«Да не поладили... Тот - в Суд!
Но сей напрасный, явно, труд...-
Ведь плеть ли колет обух, с силой?
А батюшка Ваш зря пошёл,
да на Кирилы частокол!» -
11
«Так, знать, Кирила, здесь, заглавный?» -
«Вестимо...- Всех - не ставит в грош!
И сам исправник, аж забавный,
к нему, с поклоном, словно вошь!» -
«А что за бред, насчёт имения?» -
«И мы слыхали эти мнения...
Когда покровский пономарь
сказал: Кирилы вы, как встарь!
Ну, а кузнец Микола: ПОлно!
А ты, Савельич, не мути...,
коль разные, у них, пути,
а мы по божьей воли чёлна...
Да ведь чужой ли рот закрыть,
чтоб пуговицы не пришить?!» -
12
«Так вы, к Кириле, не хотите?» -
«Да Бог избавь, от сих забот...
Ведь как, его, вопят: Спасите!
А уж чужих, живьём, сожрёт!
И чтоб Гаврилович жил дольше,
ведь нет защиты в мире, больше,
а коль умрёт... Владимир, знай,
что ты кормилец наш, вникай!
И нас не выдай! Мы ж, горою,
все за тебя, судьбой одной!»,
и он, махнув кнутом, с лихвой,
тряхнул вожжами и, стрелою,
погнал коней, во весь аллюр,
пугая, вдоль дороги, кур!
13
Дубровский замолчал, надолго,
в раздумья впав, в который раз,
о доме вспомнив..., чувстве долга...,
отце..., чрез пыл Антона фраз...
А в том, чрез преданность посыла,
народная вставала сила,
в кой, вековых привычек гнёт,
не мог сдержать души полёт...
И вновь, Владимир, размышляя,
сопоставлял событий ход,
где жизнь жестока..., а Народ,
зажатый долей, что столь злая...,
и в нём самом, чрез младость лет,
стучался словно, рок, в ответ!
14
Прошёл уж час... Вдруг, вскрикнул Гриша
( Дубровского, аж пробудив! ):
«Село!» и, как утраты, ниша,
места родные, враз, раскрыв,
Владимиру предстала, явью...,
во зеленях, к их разнотравью,
где речка, меж холмов, текла,
и роща, словно бы плыла,
вдали..., и церковь, что блистала,
главой пяти аж, куполов,
и колокольня, средь дворов,
крестьянских изб, звон издавала...,
и огороды..., даль снопов...,
колодези..., да вой коров...
15
И, вдруг, Владимир Машу вспомнил,
с кем, в детстве он играл, порой,
и возраст их, пробел заполнил,
ко встрече явной, но иной...
«Ведь Маша взрослая уж, ныне...-
промолвил, к сей тоски картине...-
Кто заводилой всё слыла...
и вечно правою была...
Хотя, она, меня моложе,
на два лишь года..., но тогда,
всё обещала, нам, всегда,
красавицею стать... Так что же?»
И он задумался, опять,
свою соизмеряя Стать...
16
Хотел спросить, о ней, Антона,
но постеснялся, чрез печаль,
а дом господский, из-за склона,
и платья белого где, даль,
затмили мысли, ненароком,
да и Антон ( К судьбе, с упрёком! )
кнутом, вовсю, стегнул коней,
чтоб удалью блеснуть своей,
в забвении духа где, мгновение,
как фарса кучерского стиль,
круша их жизней вечный штиль,
где лихость, словно душ прозрение,
Свободу дарит, сей среде,
и то, для прозы их, в беде!
17
Село минуя, мост промчались,
через деревню ( Аж стремглав! )
и, мигом, на гору поднялись,
где вид предстал, как русский нрав!
И роща, словно дуновением,
открылась взору, появлением,
а на открытом месте, к ней,
черты родные, чуть левей,
где дом отцовский, с кровлей красной,
просил обновку, уж судьбой,
и здесь, Владимир, сердца бой,
почувствовал душой злосчастной,
ведь, вмиг, пред ним, в пейзаже сим,
лик Кистенёвки стал родным!
18
Лишь несколько минут проходит
и он, на барском уж дворе,
в волнении, повсюду бродит,
встречая родину, в добре,
узрев берёзок строй, ветвистый,
в ком срок маячит, серебристый,
и дом, что был, средь цветников,
и сад, без прежних батраков,
и луг, заброшенный поныне...,
где лошадь, в путах, лишь одна,
паслась... и где, его вина,
явившись правдой, к сей картине,
карала будто, дворней всей,
его так ждущей, поскорей...
19
И сквозь толпу, едва пробравшись,
он, мигом, на крыльцо взбежал,
где, с няней, рядом оказавшись,
её к себе, в тоске, прижал...
«Как батюшка?» - спросив старуху,
но тут же, чувствуя проруху,
на шорох, взор свой, обратил,
отца увидев, вне кто сил,
сказал ему: «Володя, здравствуй!»,
чей голос слабым был, как тишь,
и столь сражённый, видом лишь,
отца он обнял ( Жизнь - злорадствуй! ),
а тот, от чувств, чуть не упал,
но сын, его, всё ж, поддержал...
20
«Что встал? - Егоровна спросила.-
Ведь на ногах стоишь, едва...»
А в нём, уж вся, иссякла сила,
но он изречь хотел слова,
что в тщетность лишь вогнали, волю,
вручая духу - злую долю,
под бред, что разум поразил
и, стихнув..., он глаза закрыл...
А сын оцепенел от встречи,
судьбой приведшей к жизни сей,
и всем веля уйти, скорей,
задумался..., вне дара речи...
И челядь, Гришу, столь всерьёз,
пытала...- Барина ж привёз!
Проходит время...- Нет, здоровья!
Хотя припадков, вроде, нет...,
но признаки, все, белокровия,
чрез анемию, как в ответ...
Ну, а за ним, следит старуха,
Егоровна, и, вновь, проруха
пред нею, ведь она, опять,
должна ходить, кормить, стирать,
смотря за старшим, как за Вовой
( бишь, сыном ), кто младенцем был,
и здесь, по факту, мир не мил,
для нянек, всех, судьбой суровой,
а сам Дубровский, лишь её,
воспринимает, чтя житьё...
2
До дум ли, здесь? Да и хозяйство
заброшено... А как ей жить?
И уж она ( Не чрез зазнайство! )
письмо вершит ( А в нём: «Как быть?» ),
вопросом главным «зависая»,
и сим, Дубровского терзая
( младого), кой в полку служил,
и Петербург, за то, ценил...
И вот, во паре, с Харитоном
( кто повар, да и грамотей )
текст завершают, из вестей,
и в тот же день ( увы, с поклоном... ),
дуэт сей, чтиво, почтой шлёт,
а нас, иная встреча, ждёт...
3
Служил кадетом В.Дубровский,
а в Гвардии - корнетом был,
но получал, всё ж, нал отцовский,
и, оттого, всегда кутил...,
слывя транжирой ( Что, по сути... ),
ведь был картёжником ( До жути! ),
предвидя лишь удачный брак
( Коль скудость средств - недобрый знак! ),
но, вдруг, на дружеской пирушке,
где карты, пьянка ( Да с душой! ),
он получил конверт простой,
от Гриши ( кто слуга ), к осьмушке,
увидев адрес и печать,
и кинулся скорей читать...
4
«Владимир, нянька то, решилась,
тебе о папе доложить,
кто плох, беда с ним приключилась,
и как дитя... А так ли жить?
А Бог во смерти, сокол ясный,
а мы тебе, и в день ненастный,
пошлём и лошадей лихих,
а Суд Земской, нас, как чужих,
определил... Уж мы, Кирилы,
а мы не знали, никогда...
Но ты с Царём живёшь, всегда,
и вопрошай, чтоб дал он силы,
не дав в обиду нас... Рабой,
О. Бузырёва... Бог с тобой...
5
Благословение посылаю
я, Грише..., как родная мать...
Дожди закончатся, не знаю...
Тогда жара придёт, опять...
А Родя помер, на неделе...,
пастух кто, помнишь, в самом деле...»
И сей посыл прочтя, едва
( раз десять, правда ), где, слова,
средь бестолковости сновали,
взволнованным, безмерно, стал,
ведь мать он в детстве потерял,
да и отца черты витали,
поскольку, на восьмом году,
расстался с ним, как на беду...
6
Мысль, потерять отца, пугала,
и он, как чувствовал ту боль,
что кровь родную поражала,
и строчки подтверждали, столь...
А в думах, к памяти забытой
являлся..., в прозе неумытой,
села заброшенный пейзаж
и, дворни глупой, антураж...
И здесь, себя лишь упрекая,
Владимир чувствовал вину,
что был в небрежности плену,
отца судьбы, совсем, не зная,
и писем даже, от него,
не получал..., забыв его...
7
К нему решил, Владимир, вскоре,
поехать ( Ведь причина есть ! ),
уйдя в отставку ( Дома ж - горе! )...
И тут ли офицера честь,
когда судьба велит иное?
А жизнь творит призвание злое,
в своих понятиях - прав..., не прав...
И, вмиг, Владимир, нрав поправ,
об отпуске вершит прошение
( среди раздумий долгих, всех ),
и получив..., от всех утех,
скорее мчится, во прощение,
чрез станцию, где поворот
во Кистенёвку приведёт...
8
В предчувствиях он был печальных,
боясь, всё ж, не застать в живых
отца..., средь лиц, столь эпохальных,
что встретит, как своих родных...,
но где безлюдье, глушь да бедность,
ему вручали, чрез оседлость,
тщету, как жизни лет, финал,
ведь сельской жизни он не знал...
И к станции подъехав, мрачный,
и вольных лошадей спросив,
узнал, что здесь, души мотив,
уж ждёт его и, вмиг, невзрачный,
Антон явился, кучер их,
играл кто, с Вовы лет младых...
9
И в памяти - Антон - лошадкой
( в их «скачках», ролью удалой ),
к кому Володя, со столь шаткой,
походкой брёл, всегда, с игрой...
И здесь, Владимир, вспомнив детство,
лиц воскресил былых, соседство,
ему кто, ныне, незнаком,
а посему: не до истом...,
коль прошлое ушло, бесследно,
а с ним, и он, как жизнь прервав,
ведь в памяти, лишь шлейф забав,
и те восходят, в целом, бледно...,
на фоне нынешних забот,
что ждут его, невпроворот...
10
Антон, от встречи, прослезился,
и поклонившись до земИ...,
что барин жив, сказал, враз, скрылся,
чтоб лошадей запрячь, к темИ...
А от обеда отказавшись,
Владимир, наскоро, собравшись,
с Антоном едет, не спеша,
сей разговор, в пути, верша:
«Скажи, мне, о делах с Кирилой...» -
«Да не поладили... Тот - в Суд!
Но сей напрасный, явно, труд...-
Ведь плеть ли колет обух, с силой?
А батюшка Ваш зря пошёл,
да на Кирилы частокол!» -
11
«Так, знать, Кирила, здесь, заглавный?» -
«Вестимо...- Всех - не ставит в грош!
И сам исправник, аж забавный,
к нему, с поклоном, словно вошь!» -
«А что за бред, насчёт имения?» -
«И мы слыхали эти мнения...
Когда покровский пономарь
сказал: Кирилы вы, как встарь!
Ну, а кузнец Микола: ПОлно!
А ты, Савельич, не мути...,
коль разные, у них, пути,
а мы по божьей воли чёлна...
Да ведь чужой ли рот закрыть,
чтоб пуговицы не пришить?!» -
12
«Так вы, к Кириле, не хотите?» -
«Да Бог избавь, от сих забот...
Ведь как, его, вопят: Спасите!
А уж чужих, живьём, сожрёт!
И чтоб Гаврилович жил дольше,
ведь нет защиты в мире, больше,
а коль умрёт... Владимир, знай,
что ты кормилец наш, вникай!
И нас не выдай! Мы ж, горою,
все за тебя, судьбой одной!»,
и он, махнув кнутом, с лихвой,
тряхнул вожжами и, стрелою,
погнал коней, во весь аллюр,
пугая, вдоль дороги, кур!
13
Дубровский замолчал, надолго,
в раздумья впав, в который раз,
о доме вспомнив..., чувстве долга...,
отце..., чрез пыл Антона фраз...
А в том, чрез преданность посыла,
народная вставала сила,
в кой, вековых привычек гнёт,
не мог сдержать души полёт...
И вновь, Владимир, размышляя,
сопоставлял событий ход,
где жизнь жестока..., а Народ,
зажатый долей, что столь злая...,
и в нём самом, чрез младость лет,
стучался словно, рок, в ответ!
14
Прошёл уж час... Вдруг, вскрикнул Гриша
( Дубровского, аж пробудив! ):
«Село!» и, как утраты, ниша,
места родные, враз, раскрыв,
Владимиру предстала, явью...,
во зеленях, к их разнотравью,
где речка, меж холмов, текла,
и роща, словно бы плыла,
вдали..., и церковь, что блистала,
главой пяти аж, куполов,
и колокольня, средь дворов,
крестьянских изб, звон издавала...,
и огороды..., даль снопов...,
колодези..., да вой коров...
15
И, вдруг, Владимир Машу вспомнил,
с кем, в детстве он играл, порой,
и возраст их, пробел заполнил,
ко встрече явной, но иной...
«Ведь Маша взрослая уж, ныне...-
промолвил, к сей тоски картине...-
Кто заводилой всё слыла...
и вечно правою была...
Хотя, она, меня моложе,
на два лишь года..., но тогда,
всё обещала, нам, всегда,
красавицею стать... Так что же?»
И он задумался, опять,
свою соизмеряя Стать...
16
Хотел спросить, о ней, Антона,
но постеснялся, чрез печаль,
а дом господский, из-за склона,
и платья белого где, даль,
затмили мысли, ненароком,
да и Антон ( К судьбе, с упрёком! )
кнутом, вовсю, стегнул коней,
чтоб удалью блеснуть своей,
в забвении духа где, мгновение,
как фарса кучерского стиль,
круша их жизней вечный штиль,
где лихость, словно душ прозрение,
Свободу дарит, сей среде,
и то, для прозы их, в беде!
17
Село минуя, мост промчались,
через деревню ( Аж стремглав! )
и, мигом, на гору поднялись,
где вид предстал, как русский нрав!
И роща, словно дуновением,
открылась взору, появлением,
а на открытом месте, к ней,
черты родные, чуть левей,
где дом отцовский, с кровлей красной,
просил обновку, уж судьбой,
и здесь, Владимир, сердца бой,
почувствовал душой злосчастной,
ведь, вмиг, пред ним, в пейзаже сим,
лик Кистенёвки стал родным!
18
Лишь несколько минут проходит
и он, на барском уж дворе,
в волнении, повсюду бродит,
встречая родину, в добре,
узрев берёзок строй, ветвистый,
в ком срок маячит, серебристый,
и дом, что был, средь цветников,
и сад, без прежних батраков,
и луг, заброшенный поныне...,
где лошадь, в путах, лишь одна,
паслась... и где, его вина,
явившись правдой, к сей картине,
карала будто, дворней всей,
его так ждущей, поскорей...
19
И сквозь толпу, едва пробравшись,
он, мигом, на крыльцо взбежал,
где, с няней, рядом оказавшись,
её к себе, в тоске, прижал...
«Как батюшка?» - спросив старуху,
но тут же, чувствуя проруху,
на шорох, взор свой, обратил,
отца увидев, вне кто сил,
сказал ему: «Володя, здравствуй!»,
чей голос слабым был, как тишь,
и столь сражённый, видом лишь,
отца он обнял ( Жизнь - злорадствуй! ),
а тот, от чувств, чуть не упал,
но сын, его, всё ж, поддержал...
20
«Что встал? - Егоровна спросила.-
Ведь на ногах стоишь, едва...»
А в нём, уж вся, иссякла сила,
но он изречь хотел слова,
что в тщетность лишь вогнали, волю,
вручая духу - злую долю,
под бред, что разум поразил
и, стихнув..., он глаза закрыл...
А сын оцепенел от встречи,
судьбой приведшей к жизни сей,
и всем веля уйти, скорей,
задумался..., вне дара речи...
И челядь, Гришу, столь всерьёз,
пытала...- Барина ж привёз!