Мы все в Тебя воткнули нож,
Мы предали Тебя!
И душу продали за грош,
Со злобой иль шутя.
Ты звал нас, звал — мы не пришли,
Мы к черту подались.
Ведь Ты просил у нас любви,
А мы сказали: «Брысь!»
Тебя распяли — Ты воскрес.
Нас точит червь сомненья.
Всех мудрых слов Твоих важней —
Включенье отопленья!
* * *
Толпа линчующих уродов
В подножии Креста орала.
Духовно чернь пуста, бесплодна,
Злобна, жадна, всего ей мало.
Как стая яростных пираний
Толпа рвала в ожесточеньи
Святое Слово, и камланьем
Стараясь Свет лишить значенья.
Беснуясь бесом, грязь людская,
Которую с себя века стряхнули,
Мстит за бесследность исчезанья;
Грядущие — их за борт сдули.
* * *
Человек забывается
И с головой погружается,
Как в батискафе,
В реальность —
Что-то в ней увлекает...
Связь с высшим миром теряется,
Нить вглубь себя обрывается;
Пусть и растет
Пунктуальность,
Но образ Божий в нас тает.
Мы предали Тебя!
И душу продали за грош,
Со злобой иль шутя.
Ты звал нас, звал — мы не пришли,
Мы к черту подались.
Ведь Ты просил у нас любви,
А мы сказали: «Брысь!»
Тебя распяли — Ты воскрес.
Нас точит червь сомненья.
Всех мудрых слов Твоих важней —
Включенье отопленья!
* * *
Толпа линчующих уродов
В подножии Креста орала.
Духовно чернь пуста, бесплодна,
Злобна, жадна, всего ей мало.
Как стая яростных пираний
Толпа рвала в ожесточеньи
Святое Слово, и камланьем
Стараясь Свет лишить значенья.
Беснуясь бесом, грязь людская,
Которую с себя века стряхнули,
Мстит за бесследность исчезанья;
Грядущие — их за борт сдули.
* * *
Человек забывается
И с головой погружается,
Как в батискафе,
В реальность —
Что-то в ней увлекает...
Связь с высшим миром теряется,
Нить вглубь себя обрывается;
Пусть и растет
Пунктуальность,
Но образ Божий в нас тает.