Бродячие актеры вечной жизни -
Дети улицы.
Сценарии разыграть задумали, один,
Для жадной публики.
И пьеска древняя, и не горит уже,
А только тлеет.
О круге жизни зрителю твердит,
И смыслом веет.
Билетов в кассе нет, заполнен зал,
Погасли свечи.
На сцене никого, и в зале суета -
Уж вроде вечер…
Вот занавес затрясся, непонятно,
Снова только тени.
Всем стало вдруг ужасно одиноко
В темноте, пред сценой.
Прижались все друг к другу, ждут,
А вдруг измена…
Билеты дорогие, скупщик торговал,
И жадность в теле.
Вот лучик света появился, белый -
Конферансье на сцене.
Все зашумели, закрутились, ропщут…
Где же представленье?
Листочек светлый развернул устало -
Стало потеплее.
Про веру разговор повел, как странно,
Зрители в сомненье…
Назвал имен с полсотни всем знакомых,
Отвернулся, курит.
Так ярко и бело вдруг стало все вокруг-
Люд очи жмурит.
Открылся занавес, прекрасная пора -
Любовь планеты…
Зеленый лес, цветущий берег у костра,
Поля завета…
И в зале полном тишина такая встала,
Будто онемели.
Открыли рты, всем хочется туда,
Но кресла дорогие…
Позвать раба, чтоб постерег за ними,
Так одни здесь.
И стало людям в зале невтерпеж уже-
Сорвались, ринулись…
Тут занавес закрылся, первый акт -
Какого черта!
Хотели вниз, в буфет - по коньячку,
А двери стерты…
По залу объявление - займите кресла,
Вы…, в пролете…
На сцене лучик снова появился, темный,
Вроде успокоились.
Конферансье сменился, красный глаз -
Пристрастье к алкоголю.
Достал листочек грязный, мятый…
Развернул невольно.
Повеяло гнильцой, свет меркнет тихо,
Что-то стынет в жилах.
Сбежать…, куда? Дверей же сзади нет,
А сцена в гнили.
Он также прочитал с десяток истин,
Так же курит.
Вот свет луча угас, открылся занавес-
Себя узнали люди…
А где весна…, где синий ручеек, заря…
Где светлое начало?
На сцене только темный путь порока,
Что всех тут обвенчал.
Рабы, свирепою гурьбою в тени ходят -
Жаждут мести.
Сочувствие и страх у них потеряны -
Наелись лести.
Все пригвожденные сидят, сырые снизу -
Кресла дешевеют…
Да только продавать их некому сейчас,
Цена их - жизни в теле.
Закрылся занавес, нарисовались двери,
Зритель в ужасе…
Не странно даже, третий акт идет -
А в зале только лужицы…
Дети улицы.
Сценарии разыграть задумали, один,
Для жадной публики.
И пьеска древняя, и не горит уже,
А только тлеет.
О круге жизни зрителю твердит,
И смыслом веет.
Билетов в кассе нет, заполнен зал,
Погасли свечи.
На сцене никого, и в зале суета -
Уж вроде вечер…
Вот занавес затрясся, непонятно,
Снова только тени.
Всем стало вдруг ужасно одиноко
В темноте, пред сценой.
Прижались все друг к другу, ждут,
А вдруг измена…
Билеты дорогие, скупщик торговал,
И жадность в теле.
Вот лучик света появился, белый -
Конферансье на сцене.
Все зашумели, закрутились, ропщут…
Где же представленье?
Листочек светлый развернул устало -
Стало потеплее.
Про веру разговор повел, как странно,
Зрители в сомненье…
Назвал имен с полсотни всем знакомых,
Отвернулся, курит.
Так ярко и бело вдруг стало все вокруг-
Люд очи жмурит.
Открылся занавес, прекрасная пора -
Любовь планеты…
Зеленый лес, цветущий берег у костра,
Поля завета…
И в зале полном тишина такая встала,
Будто онемели.
Открыли рты, всем хочется туда,
Но кресла дорогие…
Позвать раба, чтоб постерег за ними,
Так одни здесь.
И стало людям в зале невтерпеж уже-
Сорвались, ринулись…
Тут занавес закрылся, первый акт -
Какого черта!
Хотели вниз, в буфет - по коньячку,
А двери стерты…
По залу объявление - займите кресла,
Вы…, в пролете…
На сцене лучик снова появился, темный,
Вроде успокоились.
Конферансье сменился, красный глаз -
Пристрастье к алкоголю.
Достал листочек грязный, мятый…
Развернул невольно.
Повеяло гнильцой, свет меркнет тихо,
Что-то стынет в жилах.
Сбежать…, куда? Дверей же сзади нет,
А сцена в гнили.
Он также прочитал с десяток истин,
Так же курит.
Вот свет луча угас, открылся занавес-
Себя узнали люди…
А где весна…, где синий ручеек, заря…
Где светлое начало?
На сцене только темный путь порока,
Что всех тут обвенчал.
Рабы, свирепою гурьбою в тени ходят -
Жаждут мести.
Сочувствие и страх у них потеряны -
Наелись лести.
Все пригвожденные сидят, сырые снизу -
Кресла дешевеют…
Да только продавать их некому сейчас,
Цена их - жизни в теле.
Закрылся занавес, нарисовались двери,
Зритель в ужасе…
Не странно даже, третий акт идет -
А в зале только лужицы…
Онлайн рецензия Бродячие актеры вечной жизни