Бессилен и простужен, в убогой комнатушке,
Он никому не нужен - одной своей старушке.
Мундир давно не ношен - ни чести, ни отрады,
И медленно ржавеют поблекшие награды.
Он был высок и строен, подтянут и отважен,
И был он там героем, где каждый шаг был страшен.
В Москве и Сталинграде, под Курском и Берлином
Себя всегда считал он Отчизны славной сыном.
Но отгремели грозы, минуло лихолетье,
И медленно подкралось коварное столетье,
В которое забыли отцовские сраженья
И обрекли солдата на стыд и униженье.
Взбесившееся с жиру откормленное стадо
Копытами пинает героев Сталинграда.
Отчизна невиновна. Иуды виноваты,
Что дико надругались над мужеством солдата.
Герои всех столетий мне дороги и близки,
Но зря не обольщайтесь - мы тоже в чёрном списке.
Сдыхать нам с голодухи, "афганцы" и "кавказцы",
На сорок щедрых баксов из иудейской кассы.
Он никому не нужен - одной своей старушке.
Мундир давно не ношен - ни чести, ни отрады,
И медленно ржавеют поблекшие награды.
Он был высок и строен, подтянут и отважен,
И был он там героем, где каждый шаг был страшен.
В Москве и Сталинграде, под Курском и Берлином
Себя всегда считал он Отчизны славной сыном.
Но отгремели грозы, минуло лихолетье,
И медленно подкралось коварное столетье,
В которое забыли отцовские сраженья
И обрекли солдата на стыд и униженье.
Взбесившееся с жиру откормленное стадо
Копытами пинает героев Сталинграда.
Отчизна невиновна. Иуды виноваты,
Что дико надругались над мужеством солдата.
Герои всех столетий мне дороги и близки,
Но зря не обольщайтесь - мы тоже в чёрном списке.
Сдыхать нам с голодухи, "афганцы" и "кавказцы",
На сорок щедрых баксов из иудейской кассы.
Обсуждения Ветеран Великой Отечественной
Браво автору!