В тазике мокнет задверная алая роза.
Черви трамваев вгрызаются в мокрый асфальт.
Город застыл в ожиданье зимы и мороза.
Толпы базарные... Это почти что Версаль!
Шесть этажей впереди. За спиною — четыре.
И на пути — паутина трамвайных путей.
Встречи под вечер увечат чугунною гирей,
Сердце сжимая капканом стальных челюстей.
Сотканы танковым током тупые доктрины,
Провод трамвайный свисает с замёрзших октав.
В окна напротив взирают слепые витрины,
Правой рукой первородное право поправ.
Пьяный кондуктор укрылся в енотовой шубе.
Пряный трамвай переполнен гнилой анашой.
Каждый по-своему верит, надеется, любит:
Кто-то — словами, а кто-то — почти что душой.
Черви трамваев вгрызаются в мокрый асфальт.
Город застыл в ожиданье зимы и мороза.
Толпы базарные... Это почти что Версаль!
Шесть этажей впереди. За спиною — четыре.
И на пути — паутина трамвайных путей.
Встречи под вечер увечат чугунною гирей,
Сердце сжимая капканом стальных челюстей.
Сотканы танковым током тупые доктрины,
Провод трамвайный свисает с замёрзших октав.
В окна напротив взирают слепые витрины,
Правой рукой первородное право поправ.
Пьяный кондуктор укрылся в енотовой шубе.
Пряный трамвай переполнен гнилой анашой.
Каждый по-своему верит, надеется, любит:
Кто-то — словами, а кто-то — почти что душой.
Обсуждения Трамвайный сон