На службу в войско падишаха,
Пропив динар последний свой,
Подался пьяница без страха —
Лишь бы хватало на пропой.
Казённый меч ему был выдан
(Добротной стали был тот меч),
Блеск солнечных лучей был виден…
Его б лелеять и беречь…
Куда понять-то, забулдыге —
Об этом думать и не стал.
Меч на базар принёс он мигом,
И там задорого продал.
Из дерева же, как возможно,
Подобие меча сточил.
Засунув быстро палку в ножны,
Он зельем горло промочил.
Едва пришёл с утра довольным,
(Над бедолагой тут одним
Вершился суд), услышал: «Воин!
Убей его мечом своим!»
Сам от себя не ожидая,
Подал вдруг горе-воин глас:
«Виновен он иль нет — не знаю…
Так пусть Аллах рассудит нас!
Сей приговор не подтвердится,
Коль превратится в древо меч,
А, если чудо не свершится —
Пусть голова слетает с плеч!»
Пропив динар последний свой,
Подался пьяница без страха —
Лишь бы хватало на пропой.
Казённый меч ему был выдан
(Добротной стали был тот меч),
Блеск солнечных лучей был виден…
Его б лелеять и беречь…
Куда понять-то, забулдыге —
Об этом думать и не стал.
Меч на базар принёс он мигом,
И там задорого продал.
Из дерева же, как возможно,
Подобие меча сточил.
Засунув быстро палку в ножны,
Он зельем горло промочил.
Едва пришёл с утра довольным,
(Над бедолагой тут одним
Вершился суд), услышал: «Воин!
Убей его мечом своим!»
Сам от себя не ожидая,
Подал вдруг горе-воин глас:
«Виновен он иль нет — не знаю…
Так пусть Аллах рассудит нас!
Сей приговор не подтвердится,
Коль превратится в древо меч,
А, если чудо не свершится —
Пусть голова слетает с плеч!»
Обсуждения Похмелье