Загорается западом ветер.
Смоль стреляет по шапкам лесов,
смоль твоих и моих одиноких
глаз усталых, усталых, как дети
в этой пенистой влаге рубина,
в этом песенном море без слов.
Мы наверно умрем и растаем
пожелтевшей травой под дождем,
мы, наверное, что-то не знаем,
мы, наверное, и не вдвоем,
только это все – призраки лают,
только это все – ночь плетет страх.
На губах твоих ветреных тает
мое слово и солнечный шаг
под обрыв, под чуть видную кромку,
за которой нас ждет серость зим.
Только это все, так, недомолвки,
а пока – ты одна, я один,
и нас двое на красной дорожке
у лесного хребта, в мраке дня.
Обними мою дрожь своей дрожью,
словно ветер, глотнувший огня.
Смоль стреляет по шапкам лесов,
смоль твоих и моих одиноких
глаз усталых, усталых, как дети
в этой пенистой влаге рубина,
в этом песенном море без слов.
Мы наверно умрем и растаем
пожелтевшей травой под дождем,
мы, наверное, что-то не знаем,
мы, наверное, и не вдвоем,
только это все – призраки лают,
только это все – ночь плетет страх.
На губах твоих ветреных тает
мое слово и солнечный шаг
под обрыв, под чуть видную кромку,
за которой нас ждет серость зим.
Только это все, так, недомолвки,
а пока – ты одна, я один,
и нас двое на красной дорожке
у лесного хребта, в мраке дня.
Обними мою дрожь своей дрожью,
словно ветер, глотнувший огня.
Обсуждения Менуэт