«Безработица у эха
Этот умер тот уехал
Не осталось никого»,
Не найти огня в камине,
А камня в песке и глине,
Отблеск, где-то проскочил,
От чего на сердце эхо,
Чичибабину утеха,
Дух его он воскресил
И напомнил о страдальце,
Не делящего вины,
Нивы превратившем в хлеб,
Духом он его наполнил
И отдал он черни круг,
Заживив рассудка раны
И отчаянья испуг,
Плуг в его руках, то слово,
Борозда, то строчка, стих,
Успокоился немного
И вину всю разделив,
Как вино по чаркам, песен,
Нам оставил на орех,
Поводырь людских утех,
Что духовностью зовётся,
В каждом сердце отзовется,
У кого остался слух,
Отогнав медведя с уха,
И загнав его на ель,
Тезка, тезку, параллель,
Та, что спорит с Лобачевским,
И взовьётся до небес,
А «воротиться сюда»,
Тот, кто скажет миру да.
(Кто сказал при жизни да).
Этот умер тот уехал
Не осталось никого»,
Не найти огня в камине,
А камня в песке и глине,
Отблеск, где-то проскочил,
От чего на сердце эхо,
Чичибабину утеха,
Дух его он воскресил
И напомнил о страдальце,
Не делящего вины,
Нивы превратившем в хлеб,
Духом он его наполнил
И отдал он черни круг,
Заживив рассудка раны
И отчаянья испуг,
Плуг в его руках, то слово,
Борозда, то строчка, стих,
Успокоился немного
И вину всю разделив,
Как вино по чаркам, песен,
Нам оставил на орех,
Поводырь людских утех,
Что духовностью зовётся,
В каждом сердце отзовется,
У кого остался слух,
Отогнав медведя с уха,
И загнав его на ель,
Тезка, тезку, параллель,
Та, что спорит с Лобачевским,
И взовьётся до небес,
А «воротиться сюда»,
Тот, кто скажет миру да.
(Кто сказал при жизни да).
Обсуждения Борисам