Жучки и мошки, и кузнечики,
лесная мирная братва,
над ними – крыша подвенечная,
всё – изумрудная трава.
Цикорий, венчики бегонии,
шипом взлетевший стрелолист,
ты, словно в дебрях Патагонии,
как затерявшийся турист.
И вот уж мушка, крылья веером,
решилась счёт с тобой свести,
то – не ручей, река, под берегом
коряги – и не отгрести.
Так жалок человек, кошмарами
он мучим, выжат и томим,
и бабочки шуршат литаврами,
слагают в день свой гордый гимн.
И ты, обременённый ношею,
всё силишься тот мир понять,
где час рожденья – из несложного,
и где легко всегда терять.
4 мая 2011 г.
С-Петербург
лесная мирная братва,
над ними – крыша подвенечная,
всё – изумрудная трава.
Цикорий, венчики бегонии,
шипом взлетевший стрелолист,
ты, словно в дебрях Патагонии,
как затерявшийся турист.
И вот уж мушка, крылья веером,
решилась счёт с тобой свести,
то – не ручей, река, под берегом
коряги – и не отгрести.
Так жалок человек, кошмарами
он мучим, выжат и томим,
и бабочки шуршат литаврами,
слагают в день свой гордый гимн.
И ты, обременённый ношею,
всё силишься тот мир понять,
где час рожденья – из несложного,
и где легко всегда терять.
4 мая 2011 г.
С-Петербург
Обсуждения Жучки и мошки, и кузнечики