Хожу по Невскому – в цилиндре
и белых лайковых перчатках,
в витринных стёклах – солнца блики,
не остаётся отпечатков.
Малыш увидит – веселится,
весь перепачканный повидлом,
взбрехнёт собачка – удивится,
как я хожу с подобным видом.
А люди, те – не замечают,
бегут в театры, на работу,
поток машин – он – нескончаем,
век – двадцать первый, день – суббота.
Всем шлю – привет, мертвец – невидим,
он – только тень! Не бойтесь, люди,
на Петербургском уолл-стрите
страх – от живых, не обессудьте.
Очами девушка сверкает, зеленоваты,
в пол карата,
и сутенёр ей обещает:
клиента, денег и разврата.
А в арке спрятался убийца,
уж пуля просится в глушитель,
налаженный разрушить бизнес
решил заказчик-попечитель.
Я ухожу: мои покои,
светлы, изысканны и строги,
ведь бессердечие – без боли,
как в свежей прессе – некрологи.
2010-2012 г.г.
С-Петербург
и белых лайковых перчатках,
в витринных стёклах – солнца блики,
не остаётся отпечатков.
Малыш увидит – веселится,
весь перепачканный повидлом,
взбрехнёт собачка – удивится,
как я хожу с подобным видом.
А люди, те – не замечают,
бегут в театры, на работу,
поток машин – он – нескончаем,
век – двадцать первый, день – суббота.
Всем шлю – привет, мертвец – невидим,
он – только тень! Не бойтесь, люди,
на Петербургском уолл-стрите
страх – от живых, не обессудьте.
Очами девушка сверкает, зеленоваты,
в пол карата,
и сутенёр ей обещает:
клиента, денег и разврата.
А в арке спрятался убийца,
уж пуля просится в глушитель,
налаженный разрушить бизнес
решил заказчик-попечитель.
Я ухожу: мои покои,
светлы, изысканны и строги,
ведь бессердечие – без боли,
как в свежей прессе – некрологи.
2010-2012 г.г.
С-Петербург
Обсуждения Привет мертвеца