Крыса с красными глазами-угольками.
Ангелы притихли и молчат.
Лазает в бадье, за дуршлагами,
лижет запах проса и цыплят.
В ларе, как хозяйка, генеральша.
Деловито ходит при луне.
И капкан взведён, но ей не страшно,
и собою важная вполне.
В комнаты проходит осторожно.
Слушает дыхание людей.
Голод генеральшу нынче гложет,
в подполе ждёт выводок детей.
На моё косилась долго горло,
я сопел всех ближе на печи,
так хотелось ей скакнуть проворно,
только печки гладки кирпичи.
Влезла в чан и молоко глотала,
пуговкой вертела, егоза,
девочка за ею наблюдала,
в ужасе - огромные глаза.
Из крысят мамашу каждый алкал,
дети подрастут, и быть беде,
за иконой ангел тихо плакал,
под Христом, распятым на кресте.
И кололи моё сердце иглы
в душной раздирающей ночи,
и шипели девочке на крик ей
шесть крысят – Дурёха, замолчи –
- Мама! Мама! – но не слышит мама,
и застыла крыса посреди
спаленки, так девочка желанна,
только держит что-то на пути…
Ангелы притихли и молчат.
Лазает в бадье, за дуршлагами,
лижет запах проса и цыплят.
В ларе, как хозяйка, генеральша.
Деловито ходит при луне.
И капкан взведён, но ей не страшно,
и собою важная вполне.
В комнаты проходит осторожно.
Слушает дыхание людей.
Голод генеральшу нынче гложет,
в подполе ждёт выводок детей.
На моё косилась долго горло,
я сопел всех ближе на печи,
так хотелось ей скакнуть проворно,
только печки гладки кирпичи.
Влезла в чан и молоко глотала,
пуговкой вертела, егоза,
девочка за ею наблюдала,
в ужасе - огромные глаза.
Из крысят мамашу каждый алкал,
дети подрастут, и быть беде,
за иконой ангел тихо плакал,
под Христом, распятым на кресте.
И кололи моё сердце иглы
в душной раздирающей ночи,
и шипели девочке на крик ей
шесть крысят – Дурёха, замолчи –
- Мама! Мама! – но не слышит мама,
и застыла крыса посреди
спаленки, так девочка желанна,
только держит что-то на пути…
Обсуждения Крыса