Наши чувства цвели черным по белому,
Аксиомой жили вне доказательства,
Я разила тебя ямбом, несмелая,
Ты бросал в меня снежком из анапеста.
Эта битва начинается заново,
Все, что было до нее, лишь прелюдия,
Так хотел всем доказать, что я слабая,
Что повязку снял с лица правосудия.
На одной чаше – горчичное зернышко,
На другой – стихи мои, в равновесии
Устаканились они, но нисколечко
Не пойму, дали с походом, иль обвесили.
Ты писал и словом душу вытряхивал,
Я читала твои строчки и плакала,
По ночам, услышав плач, нервно вскакивал,
Убаюкивала вновь, будто ангела.
Ложь простительна ведь ради спасения,
Только правдой и тогда не считается,
Эта смесь любви, огня, вдохновения
Каплей утренней росы разбавляется.
Аксиомой жили вне доказательства,
Я разила тебя ямбом, несмелая,
Ты бросал в меня снежком из анапеста.
Эта битва начинается заново,
Все, что было до нее, лишь прелюдия,
Так хотел всем доказать, что я слабая,
Что повязку снял с лица правосудия.
На одной чаше – горчичное зернышко,
На другой – стихи мои, в равновесии
Устаканились они, но нисколечко
Не пойму, дали с походом, иль обвесили.
Ты писал и словом душу вытряхивал,
Я читала твои строчки и плакала,
По ночам, услышав плач, нервно вскакивал,
Убаюкивала вновь, будто ангела.
Ложь простительна ведь ради спасения,
Только правдой и тогда не считается,
Эта смесь любви, огня, вдохновения
Каплей утренней росы разбавляется.
Обсуждения Капля утренней росы