Пусть слово правды нас развеселит

Кто любит наставленье - любит знание;
Невежда обличения бежит,
Всё про себя он ведает заранее.
Хоть кол на голове его чеши,

Не сделаешь из глупого учёного,
И нужно ли подобное ему?
Не образумить в чванстве уличённого,
А значит и стараться ни к чему.

Коварный человек, позор Всевышнего,
Ведь даже он подобие Его.
А может быть с Землёю нашей вышло так,
Что место ссылки мы для НЛО?

Простой подлец в масштабах их космических
Судим был, где созвездие Весы,
И лишь в своей болезни ишемической
Пред нами по обличью Божий сын.

Венец для мужа женщина достойная.
А если с ним живёт Мегеры злей
Жена позорная - то гниль застойная
В костях, и с ней нельзя без костылей.

По мере разума лишь восхваления,
А развращённых сердцем все бегут.
Правдивые слова и тем не менее,
По нашим временам - здесь вам не тут!

Значительно полезней скромный труженник,
Чем в шляпе фон барон, но без порток.
Тот скудоумен, кто вином нагруженный
Горланит на весь винный погребок.

Кто по следам идёт за празднолюбцами,
Не избежит обочин, луж и ям.
Их завезли летающими блюдцами,
А праведником корень твёрд и прям.

Он из земли растёт, из Богом созданной,
Обетованной, чуть не сорвалось
Здесь с языка, поверьте неозознанно,
Ведь мне про Лучше всех, что в горле кость.

Грехами уст злословный уловляется,
Улавливается, мы говорим.
Но суть с того, поверьте не меняется,
За суть мы за ценой не постоим.

В воротах лишь бодаются упрямые,
А умный отойдёт, чтоб не стеснить
Того, кто не хотел пройти бурьянами,
Кто о себе желает заявить,

И потому под аркой триумфальною
Себя он выставляет напоказ.
А мудрость - вещь совсем не эпохальная
И тем, кто её любит - Бог подаст.

Благоразумный стерпит оскорбление,
А глупый вызывает на дуэль,
И некрологом с траурною лентою
Мадмуазель украсит свой бордель.

В супругов пустослов швыряет дротики,
Сыскать дабы признательность у дам,
И падают пронзённые невротики.
Язык же мудрых - на душу бальзам.

Коварство в себе носит злоумышленник,
У миротворцев радость на уме,
И чей из них призыв порою слышится,
Сквозь шум и гам ещё узнать сумей.

Но мерзость перед Богом - речи лживые.
И если говорить нам за экран,
То все обозреватели служилые,
Не более чем жертвенный баран.

Бычки они на празднествах в Севилии,
Рога которым надо обламать.
Но если речь идёт про телевиденье,
То истину кто ж скажет задарма?

Хотя возможны и такие случаи,
И если речь зашла про этот сброд,
Не буду здесь их приводить фамилии.
Почти про них я вспомнил анекдот.

(Шли Абрам себе и Мойша,
Видят, кто-то нехороший
По-большому здесь сходил.
Спор Абрам затеял с Мойшей:
"За червонец, если хочешь,
Съем, что сделал тот дебил".

- "Нет, не съешь". - "Нет, съем"... Доволен
Шёл Абрам - немного вони,
Но зато разбогател...
Мойшу просто душит жаба -
За червонец я б, пожалуй,
Сам бы эту кучу съел.

На удачу видят оба
Новое дерьмо, как сдоба,
А по цвету точно крем...
Мойша всё как надо взвесил
И сказал: "Рублей на десять
Спорим - я тот крендель съем".

- "Нет, не съешь"... - Тот всё, что было,
Съел. Тут Мойшу осенило,

Ну, какой-же он дурак:
"Мы ж, Абрам, на самом деле
По дерьму сегодня съели
Не за деньги - просто так.)

Скрывает знанье очень рассудительный,
А сердце глупых глупость говорит.
Но если мы Земли простые жители,
Пусть слово правды нас развеселит.