Если шансы твои на нуле, то
Ты надежды свои обнули.
Ад российского знойного лета,
Раскаленность родимой земли,
Недостаток живительной влаги
И отсутствие пива в ведре
Скучной делает жизнь, как в ГУЛАГе!
Изнывают в жаре бедолаги,
Погибает зерно на жаре.
Тридцать градусов. Даже под сорок!
(Неуместен, как водится, торг)…
Не успеешь шепнуть «бедный Йорик»,
Как шепнут о тебе: «бедный Йорк»!
И природа грустна и надута,
Осовела! Звенят комары…
Что еще остается в Аду-то
Этой жуткой июльской жары?
И опять прозябаешь во Зле ты,
Вечно мокрый от пота, без сил,
В этом мареве знойного лета…
Кто у Бога такое просил?!
Царь? Чиновник? Разбойник? Доярка?
Город Ош или горный аул?
Слишком жарко. Убийственно жарко!
Чистый Ад! Хоть кричи «Караул»!
Против лома Жары нет приема -
Беззащитна родная земля…
И вползаем в свое Бытие мы,
Потихоньку от зноя скуля!
Предаемся унынию злому.
Чей агент это Зной? Да ничей!
Есть прием, господа, против «лома» -
Холодильник и горный ручей.
Ты надежды свои обнули.
Ад российского знойного лета,
Раскаленность родимой земли,
Недостаток живительной влаги
И отсутствие пива в ведре
Скучной делает жизнь, как в ГУЛАГе!
Изнывают в жаре бедолаги,
Погибает зерно на жаре.
Тридцать градусов. Даже под сорок!
(Неуместен, как водится, торг)…
Не успеешь шепнуть «бедный Йорик»,
Как шепнут о тебе: «бедный Йорк»!
И природа грустна и надута,
Осовела! Звенят комары…
Что еще остается в Аду-то
Этой жуткой июльской жары?
И опять прозябаешь во Зле ты,
Вечно мокрый от пота, без сил,
В этом мареве знойного лета…
Кто у Бога такое просил?!
Царь? Чиновник? Разбойник? Доярка?
Город Ош или горный аул?
Слишком жарко. Убийственно жарко!
Чистый Ад! Хоть кричи «Караул»!
Против лома Жары нет приема -
Беззащитна родная земля…
И вползаем в свое Бытие мы,
Потихоньку от зноя скуля!
Предаемся унынию злому.
Чей агент это Зной? Да ничей!
Есть прием, господа, против «лома» -
Холодильник и горный ручей.
Обсуждения Ад российского знойного лета