Толпа, подземелье и город чужой.
Она… оперенье - вознесся душой.
Ума заблуждение, несусь сам не свой
На поиски той, на происки той.
Земля, круговерть, то темень, то свет.
Тоска, холода и спасительный плед.
Испитость ума, истязаниесамо,
Вокруг ни души – никого и не надо.
Лежать, вспоминать, отвыкать понемногу.
Звонок и опять заклинать волю бога.
Она…не она, а какой то “привет”,
Тоска, холода, не спасающий плед.
Забвение, мрак, вереница сюжетов:
Вот ты, вот он я – мы увиделись где- то.
Спешишь - за тобой, ведь нельзя упустить.
В толпе исчезаешь – оборвана нить.
Проснулся. Не дом, а утроба печали.
Темно. Уже утро? Похоже едва ли.
В плену у ночи, закрываю глаза:
Вот ты, вот он я, покатилась слеза.
Толпа, подземелье и город родной.
Сползло оперенье, измучен душой.
Умов снисхождение, плетусь сам не свой,
Овеян тобой, загублен тобой.
Она… оперенье - вознесся душой.
Ума заблуждение, несусь сам не свой
На поиски той, на происки той.
Земля, круговерть, то темень, то свет.
Тоска, холода и спасительный плед.
Испитость ума, истязаниесамо,
Вокруг ни души – никого и не надо.
Лежать, вспоминать, отвыкать понемногу.
Звонок и опять заклинать волю бога.
Она…не она, а какой то “привет”,
Тоска, холода, не спасающий плед.
Забвение, мрак, вереница сюжетов:
Вот ты, вот он я – мы увиделись где- то.
Спешишь - за тобой, ведь нельзя упустить.
В толпе исчезаешь – оборвана нить.
Проснулся. Не дом, а утроба печали.
Темно. Уже утро? Похоже едва ли.
В плену у ночи, закрываю глаза:
Вот ты, вот он я, покатилась слеза.
Толпа, подземелье и город родной.
Сползло оперенье, измучен душой.
Умов снисхождение, плетусь сам не свой,
Овеян тобой, загублен тобой.
Обсуждения Толпа, подземелье и город чужой
Я рад что еще есть что то
что дает возможность задуматься
спасибо большое