Город из огней. Глава II

Глава II

Мечтал ли я в далеком детстве
О жизни пламенной такой?
Всё завершится сединой,
Почив навек в безмолвной бездне.
Я часто мучаюсь вопросом —
К чему стремится человек,
Срывая жизни злые розы
И расточая праздно век?
Судьба плетёт узоров нити,
Судьба меня не устрашит!
Вплету в неё я, как ценитель,
Алмазы, жемчуг, аксамит.

Когда в моей душе кошмары —
Не сплю, а просто мну кровать.
Я не люблю о школе старой,
Забыв про всё, воспоминать.
Стоит, зелёная как жаба;
Лукавой гнусностью своей
Научит бить и мучить слабых
И уважать, кто посильней.
Из всех друзей отмечу малость,
Один был ближе всех ко мне,
Мы не топили грусть в вине,
А променяли боль на радость.
Ученье стало сущей карой,
Привык покорно я молчать,
И потому о школе старой
Я не люблю воспоминать.

Но, тем не менее, вернёмся
В те дни, когда за партой я
Душил в себе все недовольства,
Блондинку нежную любя.
Все мимолётные забавы
Остались в памяти моей,
Но жёлчь губительной отравы
Всех неразумных юных дней
Всё глубже в сердце отдаётся,
Но излечусь лучами солнца,
Любой возрадуюсь заре —
В июне, в марте, в ноябре...
Мы подружились. Было мило
Гулять с ней под руку порой,
Забыв мой прежний мир постылый
И притесненья, и покой...

Однажды я пришёл к ней в гости,
Мы пили чай и ели торт,
И я случайно, не со злости,
Подслушал взрослый разговор.
Увидел взрослую картину:
Жена, супруг, стакан, щетина.

Храня холодное молчанье
Она взирала на него.
Потупив взор, он в оправданье
Не отвечал ей ничего.
«Мы пятый день сидим без денег,
Не прихотлив такой вопрос,
А ты сидишь, пустой бездельник,
И мелешь что-то там про пост...
Что ж, хорошо... Мне надоело
Тебя упрашивать, молить.
Я приняла решенье смело —
Изведать прелести земли!»
«Не уходи...» — он молвил тихо,
Но след её уже простыл,
Лишь тонкий запах облепихи
Ложился на его настил.
Анжела, не мешая ссоре,
Меня скорее увела,
А я, прощаясь в коридоре,
Желал ей ласки и тепла.

Она уехала, ну что же,
Я бурно молодость прожил!
Любовь я сразу приумножил —
Велел мне внутренний посыл.
Я удивлялся нежной коже
И необычному лицу,
И увлекал к себе на ложе,
В тон Казанове-подлецу,
Всех милых девушек. Однако,
Пойми, читатель верный мой —
Я избегал жестокой драки
И полюбил души покой.
Все говорят, мол, этих женщин
Лишь на лопатки нужно класть,
И чем попробуешь их меньше,
Тем меньше ты узнаешь страсть.
Они, мол, сами это любят,
Но притворяются всегда...
Но всё ж растление их губит
И отравляет им года.
Всё думал я, что над святыми
Не нимб, а петля... Всё равно
Мы никогда не будем с ними
Пить веселящее вино.
И потому, как ни старался,
Не стал святым на образах.
Всему высокому начальству
Я шлю привет на небеса!

Возможно, это всё жестоко,
Но избегать людских пороков —
Не ведать жизни вообще.
И вновь я в кожаном плаще,
Как на охоту, шёл к девицам,
Чтоб хоть в кого-нибудь влюбиться.

Учителей не слушал вовсе,
Я сам всё в жизни познавал,
Везде я был желанным гостем,
Любя весёлый карнавал.
Надоедает пир в итоге,

Я не двуликая ханжа!
И стал бродить я по дорогам,
Чтоб одиночества бежать.
Все исчезают по квартирам,
Я видел жизнь и видел смерть,
Но лучше просто умереть,
Чем жить без смысла в этом мире.
И шёл я, сбитый с панталыку,
Среди скучающих людей...
Немая муза нежным ликом,
Сопротивлением страстей
Обезоруживала чувства,
И я неистово любил!
Любил, конечно же, по-русски,
По-русски, кажется, простил...
Я помню скованные фразы,
Мне не забыть их никогда,
И коль душа моя — алмазы,
То, без сомненья, кровь — вода.
«Любовь бывает только раз!»
«Прости... Она была с тобою,
Она исчезла, и сейчас
Её обрёл уже с другою...»

А годы шли... Лихие годы!
Похоже, я уже не тот!
Прошёл крутые повороты
И раскусил житейский плод...
Заядлым я повесой не был —
Душа буянила во мне,
А я всегда смотрел на небо
И улыбался в тишине.
Прошу любимых не сердиться,
Я никогда не лез в князья!
Я волен, словно Божья птица,
Я вам Любовь дарил, друзья!