В час, когда луна поблекла,
и зари бледна вуаль,
мысль моя не слышным плеском
бьётся о Святой Грааль.
«Знал Он, знал, и всё ж! О Боже!
Почему не спас Его!
Нам понять Тебя так сложно:
Сын любимый и – Изгой?!
С рук Пилата мутной лужей
смерть Христа стекла на Крест.
Крысобой примерно служит –
бьёт и хлеб спокойно ест.
Люди, люди! Жадным взглядом
отмечают каждый жест.
Отравляют память ядом.
Тычут вслед Ему свой перст.
Каждый шаг неумолимо
приближает мук конец.
Лик карающий, над Римом.
Вознесения венец».
В час, когда луна поблекла,
и заря ещё бледна,
память, будто добрый лекарь,
шепчет: «С Ним ты не одна».
и зари бледна вуаль,
мысль моя не слышным плеском
бьётся о Святой Грааль.
«Знал Он, знал, и всё ж! О Боже!
Почему не спас Его!
Нам понять Тебя так сложно:
Сын любимый и – Изгой?!
С рук Пилата мутной лужей
смерть Христа стекла на Крест.
Крысобой примерно служит –
бьёт и хлеб спокойно ест.
Люди, люди! Жадным взглядом
отмечают каждый жест.
Отравляют память ядом.
Тычут вслед Ему свой перст.
Каждый шаг неумолимо
приближает мук конец.
Лик карающий, над Римом.
Вознесения венец».
В час, когда луна поблекла,
и заря ещё бледна,
память, будто добрый лекарь,
шепчет: «С Ним ты не одна».
Обсуждения С Ним ты не одна