Не отрекаются любя

Не боюсь, что ты меня оставишь
Для какой-то женщины другой,
А боюсь я, что однажды станешь
Ты таким же, как любой другой.

И пойму я, что одна в пустыне –
В городе, огнями залитом,
И пойму, что нет тебя отныне
Ни на этом свете, ни на том.
* * *

Открываю томик одинокий –
Томик в переплёте полинялом.
Человек писал вот эти строки.
Я не знаю, для кого писал он.

Пусть он думал и любил иначе
И в столетьях мы не повстречались…
Если я от этих строчек плачу,
Значит, мне они предназначались.
* * *

Не отрекаются, любя.
Ведь жизнь конается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
А ты придёшь совсем внезапно.
А ты придёшь, когда темно,
Когда в стекло ударит вьюга,
Когда припомнишь, как давно
Не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
Не полюбившейся когда-то,
Что переждать не сможешь ты
Трёх человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
Трамвай, метро, не знаю что там…
И вьюга заметёт пути
На дальних подступах к воротам…
А в доме будет грусть и тишь,
Хрип счётчика и шорох книжки,
Когда ты в двери постучишь,
Взбежав наверх без передышки.
За это можно всё отдать,
И до того я в это верю,
Что трудно мне тебя не ждать,
Весь день не отходя от двери.
* * *
Гонит ветер
Туч лохматых клочья,
Снова наступили холода.
И опять мы
Расстаёмся молча,
Так, как расстаются навсегда.
Ты стоишь и не глядишь вдогонку.
Я перехожу через мосток…
Ты жесток
Жестокостью ребёнка,
От непонимания жесток.
Может, на день,
Может, на год целый
Эта боль мне жизнь укоротит.
Если б знал ты подлинную цену
Всех своих молчаний и обид!
Ты бы позабыл про всё другое,
Ты схватил бы на руки меня,
Поднял бы
И вынес бы из горя,
Как людей выносят из огня.
* * *

Быть хорошим другом обещался,
Звёзды мне дарил и города.
И уехал,
И не попрощался.
И не возвратился никогда.
Я о нём потосковала в меру,
В меру слёз горючих пролила.
Прижилась обида,
Присмирела,
Люди обступили
И дела…
Снова поднимаюсь на рассвете,
Пью с друзьями, к случаю, вино,
И никто не знает,
Что на свете
Нет меня уже давным-давно.