К капитализму с семитом мне не по пути

Так люди сделались рабами
В Египте вдоль и поперёк -
И там, где зеленели пальмы,
И где земля - сплошной песок.

Одна царю была забота -
Тащился он от пирамид,
Общественные ввёл работы -
Рубить базальты и гранит.

Иосиф озадачил Сфинкса -
Превысил он монарший трон,
Вступивши в партию «Единство»,
Главнее стал, чем фараон.

Служить заставил всех плебеев,
Чуть в бизнесе поднаторев,
О чём мечтательно робеет
Министр торговли Герман Греф

(Сегодня - бывший. Хоть подранком
Он из Правительства свалил,
Но став главой всего Сбербанка
Греф принципов не изменил.

Глаза потупил долу Кудрин,
Министр финансов при дворе,
Своей пыльцой мозги запудрил
Премьер-министру без кудрей.

Спустить страну как камень с кручи -
Им пыжиться хоть до утра...
А вот реформами измучить -
Они большие мастера.

Тем более что результата
В реформах не было, и нет.
Элиты верные солдаты
In God we trust хранят обет.

Им кабинет пришлось оставить,
Но даже с должности другой
Они по-прежнему мечтают,
Чтобы на них работал гой.)

Формации, где правит рабство,
В Египте дан зелёный свет,
Хоть чётких граней у формаций,
Как у границ прозрачных, нет.

Товарное простое действо
Провёл Иосиф, но при том
Стал фараон рабовладельцем
И вместе с тем крепостником.

Натурализм, как пишут книги,
В обмене преуспел давно,
И Ося с алчностью барыги
Менял скотину на зерно.

(Зато следов социализма
В его поступках не найти,
И потому к капитализму
С семитом мне не по пути.)

Вот только земли духовенства
Иосиф выкупить не смог.
Знать, охранял жрецов семейство
Амон, их всемогущий бог.

Сам Александр Македонский
(Не киллер, грохнутый потом)
В своей гордыне закидонской
Считал себя его сынком.

От фараона был положен
Жрецу участок соток в шесть.
Продать тот было невозможно
Ни по частям, ни сразу весь.

(В отличие от иудеев
Мне в этом видится резон,
Когда у власти прохиндеи
А-ля Иосиф, не Кобзон.

Когда все земли в лучшем виде
Прибрать к рукам решит бандит,
Роль государства, как мы видим,
И духовенству не вредит.

Уже в древнейшей из формаций
Умели собственность ценить,
Не то, что в нашем государстве -
Отнять, украсть, продать, пропить.)

Иосиф говорил с народом:
«Теперь иные времена.
Купил я вас для фараона,
Так получите семена,

Весною землю засевайте,
А после жатвы прецедент -
Часть пятую вы отдавайте
Для фараона как процент».

Всей пятернёй владея ловко,
Он убедить народец смог.
Пошла в натуре распальцовка,
Как надо разделить пирог:

Четыре пятых ешьте, типа,
Пускайте в севооборот…
Свезло с Иосифом Египту,
Могло ведь быть наоборот,

Как в нашем царстве тридевятом,
Где власть так принято бранить,
Где сам отдашь четыре пятых,
Чтобы хоть что-то сохранить.

Народ Египта мягче ваты,
Покорнее - другого нет.
Он рабство принял виновато,
Как избавление от бед:

«Ты спас нам жизнь, простые люди
К тебе пришли со всех сторон.
Мы выполнять законы будем,
Что предписал нам фараон».

Иосиф, следует признаться,
Нос утереть фискалам смог -
Часть пятая, процентов двадцать -
Вполне приемлемый налог.

Поборы справно собирались,
И был налог для всех един.
Жрецы одни освобождались
От выплаты двух десятин.

Правительство не обеднело.
Могу фискалам пожелать -
Чтоб государство богатело,
Налоги следует снижать.

Иаков жил со всем семейством

В земле Египетской Гесем
И, строго следовать по тексту,
Налоги не платил совсем,

Сосал паёк как карамельку,
В налоговую не сдавал
Он деклараций и земельку
По случаю не продавал.

А хоть и продал бы тихоня -
Иосифа не обмануть,
Нашёл бы путь с аукциона
Ту землю батюшке вернуть.

Цвело, плодилось его племя
И приумножилось весьма
(В голодное, простите, время
На всём готовом задарма).

Семнадцать лет прожил папаша
И обходила его смерть,
С тех пор как лет намного раньше
Он собирался умереть.

Дней набежало Израиля,
Годов его - сто сорок семь,
Когда от солнечных идиллий
Папаша одряхлел совсем.

В тот час, когда случилось стынуть
Конечностям в последний раз,
Иосифа призвал он сына
И отдаёт ему наказ:

«Когда нашёл благоволенье
Отец в очах твоих, сынок,
Дай руки на мои колени,
Клянись, что выполнишь зарок,

Окажешь высшую мне милость,
Лишь завершатся мои дни,
Не будешь, что бы ни случилось,
Меня в Египте хоронить.

С моими лечь хочу отцами
В гробнице нашей родовой.
Мне вечную устроишь память -
Клянись, Иосиф, головой».

И клялся Ося благоверный:
«Не омрачай ты свой конец,
Всё совершу я непременно
По слову твоему, отец».

Слезой глаза его вскипели,
Отца услышал тяжкий стон
И на возглавие постели
Иосиф положил поклон.

Не стал он ждать отца кончины,
В столицу двинул от ворот
Египетский Премьер по чину,
Ведь было дел невпроворот.