Давид антисемит? Не верю!

В то время все Филистимляне
Войска собрали для войны.
А главный враг для них – Израиль,
Он не прощает слабины.

Царь Анхус так сказал Давиду:
«В тебе имею интерес.
Пойдёшь экскурсоводом-гидом.
Когда ты родом из тех мест,

Знакомы все тебе аулы.
Для разных нужд с собой возьмёшь
Бойцов, сбежавших от Саула,
Готовых всех пустить под нож».

И отвечал Давид: «Как скажешь,
Мой господин, набоб, прораб,
И ты сегодня же узнаешь,
Что может сделать верный раб».

А что имел в виду при этом
Давид – герой и патриот,
Страну любивший беззаветно,
Не всякий избранный поймёт.

Был явно царь не долгожитель,
Не самый мудрый человек,
Когда сказал: «Теперь хранитель
Ты головы моей навек.

Тебе вверяю непреложно
Я жизнь свою, мой лучший друг».
(Не станет долгой эта должность
Давида, царь умрёт не вдруг.

Своей догадкою дурацкой
Мне Господа не прогневить -
Ведь как иначе оба царства
В одно объединит Давид?)

Филистимляне ополчились,
Собрали много тысяч войск.
При них князья в высоком чине,
А сзади, словно в горле кость,

Давид с людьми. Раз ополченцы,
То кто они, возник вопрос.
Понятно всем, что не чеченцы...
И здесь последовал донос.

«Да, это ж корпус мой еврейский,
Средь них Саулов зять, друзья,
Сбежавший к нам, строптивый, дерзкий..» -
Царь Ахнус говорил князьям:

«При мне уже он больше года,
Худого в нём я не сыскал,
Бесстрашен и богоугоден,
Ну, хоть сейчас на пьедестал

Его веди, не промахнёшься.
Тот исторический герой
Переведён на корм подножный,
Нам не кормить его икрой.

Интернационален крайне.
Его не любят неспроста
В Израиле - до всех окраин
Евреев он своих достал

Налётами на их кибуцы,
Короче, парень – зашибись.
Что возражения найдутся?»
И возражения нашлись

У тех, кто служит не за злато,
И не считаться с кем нельзя.
Царю, как наши депутаты,
Ответили тогда князья:

«Как стать евреям не постылым,
Возможности найдёт Давид.
Когда он нам ударит с тыла,
Израиль всё ему простит.

Чем он умилостивить сможет
Царя Саула своего?
Да тем, что перед ним уложит
Нас мёртвых всех до одного.

С лет прошлых мы прекрасно помним,
Как гимн ему сложил народ.
В нём царь Саул убил нас сотни,
А этот - тысячи, урод.

Так шли его, царь, и не мешкай
В евреям сданный Секелаг.
Тебе грозит импичмент мерзкий
И за предательство Гулаг».

Царь Анхус подозвал Давида,
Сказал как клятву: «Жив Господь!
Ты честен и приятен с виду,
Но мил ты не для всех господ,

Для наших ты – так просто Ирод
(Это потом тебя – в музей).
Так возвратись обратно с миром,
Не раздражай моих князей».

Давид с обидой: «Что я сделал
Плохого, честно говоря,
Что не могу сразиться смело
С врагами батюшки-царя?»

Царя? Какого? Невозможно
Сказать, не прост героя нрав -
Саул, помазанник ведь Божий,
А Анхус – не пришей рукав.

Кому служить Давид в угоду
Задумал, злейшему врагу
Всего еврейского народа?
Представить даже не могу

Такого ни за что на свете.
Какой-то тайный, видно, смысл
Вложил, как мину, в строчки эти

Писавший Книгу талмудист.

Какая здесь альтернатива? -
В глаза смотреть, хвостом юлить,
Царя умаслить речью льстивой,
Чтоб выждать время и убить?

А тот Давиду: «Будь уверен,
По мне, как Ангел ты хорош,
А царедворцы просто звери,
Здесь пропадёшь ты ни за грош.

По контрразведкам измордуют
Тебя князья мои, друг мой,
Послушай песню отходную -
Бери шинель, иди домой».

Давид с людьми поднялся рано,
Забрал шинель, пошёл домой.
А с Ахнусом Филистимляне
На Изреель пошли войной.