Реформатор, типа Греф, действовал умело

Женщину из высших сфер дали в жёны Оське.
Тесть у Оси Потифер, жрец Илиопольский.
Асенефу Бог хранит, в изобилья годы
Карапузов двух родит жреческой породы.

Подвиг в том иль кретинизм, как сказать. В Египте
Хуже антисемитизм был чем где б то ни б то.
Получая в огород лишь сплошные камни,
Проходил святой народ Божеский экзамен,

Мёртвой хваткой за добро всё одно цеплялся,
Когда вывести народ Моисей пытался.
(Вековые за Суэц войны шли в страданьях,
Семидневная вконец портит ожиданья,

Что Египет сбросит гнёт всех предубеждений
И к Израилю примкнёт не по принужденью.
Как ошейник до сих пор Суэц на Египте.
Так и слышится апорт, только на иврите.

Историческая месть в воздухе порхает,
Юдофобы наши здесь просто отдыхают.)
Фараон без параной был иных мудрее,
К управлению страной он привлёк еврея.

(И привлёк не по статье, укажу особо,
Как когда-то без затей привлекал всех Коба.
Порулить призвать пора тех, чьи глубже корни.
В одну харю хватит жрать, пусть других накормят.

Вспомним Путина. Фрадков тоже не невежа,
Свой ответ за дураков перед Думой держит.
Обошёлся без пиков, мухи не обидел.
А каков будет Зубков, поживём, увидим.)

Царь с Иосифом тогда не ошибся слишком.
Ося в сытые года накопил излишков.
Когда нефть летела вверх аж под сто за баррель,
Он не праздновал успех, а лепил амбары.

Столько в них тогда сложил он зерна на старость,
Что у пропасти во ржи ржицы не осталось.
Реформатор, типа Греф, действовал умело,
На чужой забрался шлейф, суть пока да дело.

Недра лихо извлекал, как землечерпалкой,
Аравийский шейх пока не освоил палку,
А подрос, встал на мыски, стал махать не глядя -
На песочницы мои, мол, не зарься дядя.

Весь накопленный в веках с мезозоя гумус,
Гнал налево, ил толкал за большие суммы,
И пока кормилец-Нил не случился болен,
Интенсивное внедрил Ося травополье,

Про запас зерно тащил, сыпал, сколько влезет,
И землицу истощил он тогда донельзя.
Неслучайно, что при нём голод приключился.
В реформаторстве своём сильно отличился

Ося - Цафнах-Панеах со своей дубиной.
Дело было не во снах - кто сидел в кабине
И процессом управлял, ведь страна, что ослик…
А каким Египет стал – всё вали на Осю.

Но не станем осуждать,был он молод слишком.
Тридцать семь, что за года - попросту мальчишка.
Потерял бы со штанин он в момент лампасы,
Не скопи тот господин хлебные запасы.

В специальных городах прятал всю пшеницу
Ося - Цафнах-Панеах, Коба для партийцев.
(За свои приняв общак, вождь не без амбиций
На любой пойти мог шаг, лишь бы не делиться.

Генецвали грабанул кассу, ради смеха,
Снёс к вождю Камо баул, тот в Женеву съехал,
Где безбедно проживал вождь всех нищих Вова,
Свои тезисы писал, низвергал основы.

Чтоб Камо не донимал с долей непомерной,
Вождь его в охранку сдал, знал – стальные нервы,
Низкий болевой порог у Камо с рожденья.
Так партийные сберёг Ленин сбереженья.

А Камо не подкачал, большевик примерный
Сколько Ленин задолжал, позабыл наверно…)
Изобилия семь лет прочь умчались мухой.
В ход пустили свой кастет голод и разруха.

Кто когда-то попадал под тех лет раздачу,
Не забудет никогда, как детишки плачут
И однажды навсегда замолчат мальчишки…
Осе почести воздать надо за излишки.

На чужой земле пекли пышки из соломы.
Там, наверное, свои были агрономы,
Не радетели страны, а простые воры.
Всем правителям иным дал Иосиф фору,

Ссыпал хлеба в закрома он на семилетку.

Был Иосиф и весьма управленцем крепким.
Голод на земле крепчал. В ругани и в давке
Люд голодный натощак шёл громить прилавки.

Разорения страны не желая вовсе,
Хлеб на рынок в три цены выбросил Иосиф.
(Так Бориска Годунов открывал амбары.
Взбунтовался всё одно люд младой и старый,

В город шёл из дальних сёл снять с бояр излишки
И в итоге на престол сел Отрепьев Гришка.)
На питание всегда, на батон пшеничный
Даже в сытые года спрос неэластичный.

На продукты Милых Мил со Смирновской вкупе,
Сколько цену ни ломи - всё равно раскупят.
Не один провидца дар выдан был герою.
Так Иосиф хлебодар стал богаче втрое.

Это рынок, господа, кто ж его осудит.
Предприимчивый всегда не в накладе будет,
А особенно когда за тобою плётка
И большие города под твоей подмёткой.

(Про Батурину пример вспомнил я не к ночи.
Муж простой столичный мэр с кучей полномочий...
Но того лишь ждёт успех, кто к нему стремиться.
Нашей мэршой «лучше всех» можем мы гордиться.

И тебе их клан, и мне, каждому примером -
В работящей их семье все миллиардеры.
Скажет кто - под каблуком мэр - тот не без лени…
А что гордость та с душком, им с Лужком до фени.)